— Ваня, это же Гете, — призвала его к порядку Настя.
— Ну и что, — продолжал бунтовать брат. — Тут Гете, там Бах, за углом какая-то Анна-Амалия.
— По крайней мере, он тебя слушал, — утешила я призрака, который от возмущения едва не потерял дар речи.
— Какая-то? Какая-то?! Да она была великая женщина. Одна с семнадцати лет управляла целым княжеством, превратила его в культурный центр Европы. Ее библиотекой «за углом» сам Гете заведовал. Там ценностей больше, чем в сокровищнице Лувра.
— Гете-Гете, у вас других поэтов нет?
— Ваня, — ахнула Настя.
— Отчего же, — оживился призрак. — Тут недалеко памятник Пушкину стоит.
— А это уже наш поэт, — я не могла удержаться.
— Ваш, наш... Я, между прочим, тоже русский. Наполовину.
— Уверена, это твоя лучшая половина.
До сих пор невидимый Марк вдруг предстал передо мной во всей красе:
— Поверь, я хорош со всех сторон, — доверительно сообщил он мне и медленно закрутился вокруг своей оси, позволяя рассмотреть его с этих самых сторон.
Мне стало смешно — Дон-Жуан недобитый. Точнее, как раз добитый, но разве это имеет сейчас значение.
— Хорош. Только тяжелый, — я сняла рюкзак со спины и протянула Ваньке. — На, поноси нашего гида.
— Ого, — Ванька взвесил сумку в руке. — У тебя там камни, что ли?
— Пошути еще. Сам такой притащил.
Мы прошли еще немного, слушая, как Марк рассказывает о примечательных зданиях Веймара. Он действительно оказался неплохим экскурсоводом. Знал, казалось, о каждом кирпичике, который встречался на пути. И очень интересно рассказывал, все-таки кое-что от отца ему досталось.
Гулять по Веймарским улочкам было очень приятно. Тихая, неспешная жизнь провинциального городка успокаивала и расслабляла. Мысли текли все медленнее. Безумная экономка-убийца, мифический философский камень — все это вдруг показалось несвязным сном, даже тот жуткий полет на стуле, с которого началось наше знакомство с призраком. Да и сам призрак стал другим — его голос обрел плоть, и вот: рядом со мной, чуть позади, уже идет настоящий Марк, живой и невредимый. Только оборачиваться нельзя, чтобы подольше верить, что он действительно там.
Я замечталась и вполне ожидаемо споткнулась, попав носком кроссовка между камнями, которыми был вымощен тротуар. Глупо упала. Я так поверила в свои фантазии, что даже не попыталась устоять сама, надеясь, что Марк меня поймает.
Встала, по привычке начала отряхивать пыль с коленок, потом вспомнила, что здесь чище, чем у меня дома, и бросила это бесполезное занятие. Все, намечталась, пора возвращаться в реальность.
Марк, так вошел в роль аудио-гида, что мгновенно переключился на новый объект:
— Эти мостовые были выложены совсем недавно, после объединения Германии в рамках проекта по восстановлению бывшей ГДР. Местные до сих пор ворчат, что лучше бы рабочие места создали, а то по этим булыжникам ходить невозможно.
— Совершенно невозможно, — подтвердила я.
— Девочки, вы не устали? — Вдруг озаботился брат. — Может, на скамеечке посидим, в тенечке?
— Хитер, — я оценила попытку. — Но отдыхать мы будем после экскурсии по герцогскому замку.
— Вам своего замка мало?
— Мало, нам даже не с чем сравнивать.
Замок оказался не замком, а дворцом. Марк рассказал, что его три раза отстраивали заново после пожаров, вот и не сохранился исторический облик — только название. Последний раз замок горел в конце восемнадцатого века, и нынешнее здание выполнено в духе классицизма с симметричным фасадом, аккуратными колоннами и большими окнами.
— Красиво как... — вздыхала Настя каждый раз, когда заходила в новую комнату.
Ванька молча страдал, а я наслаждалась отдыхом. Плечи ныли, шею тянуло — в рюкзаке ведь не только варбургский камень лежал, но и куча других не менее нужных вещей, килограмма на четыре. Я привыкла носить тяжелые грузы, для этого у меня есть отличный походный рюкзак, идеально подогнанный под мои размеры, но он остался дома. В поездку я взяла обычный городской рюкзачок, удобный, но совершенно неподходящий для переноски камней.
Брат вдруг оживился:
— А что это у вас тут Петр Первый делает? — Он указал на портрет, висящий слева от колоссальной золоченой кровати, застеленной темно-синим бархатом.
— Ты чем слушаешь, экскурсант? — Строго спросил призрак. — Я же только что говорил, что это спальня русской Великой Княжны Марии Павловны. В том зале, — он махнул рукой назад, — ее портрет висит. А дальше будет комната с иконами, которые она с собой привезла.
— А, вспомнил, - обрадовался брат. — Это которая с длинными руками, да?