Он встал на землю и подошел ближе — еще чуть-чуть, и снова меня заденет. Я не знала, как реагировать. Вот, если бы он продолжал отпираться или честно рассказал, что думает. Но Марк и честность и рядом не стояли. Что же делать? Подыграть ему? Попробую.
— O, mein Herr, это так трагично, так несправедливо, ведь если бы у вас было тело... — я многозначительно замолчала.
Призрак оценивающе посмотрел на меня, даже обошел вокруг, потом сказал:
— Если бы у меня было тело, ты бы меня уже побила.
— И с большим удовольствием. Слушай, давай заключим перемирие до конца тропы.
— Заметано,- он протянул ладонь.
— Щас, — сказала я и руку не подала.
Дальше снова пошли молча. Не хотелось нарушать хрупкое перемирие и оскорблять местные красоты руганью.
К месту встречи мы вышли в точно оговоренное время. Машины пока не было видно. Я села на скамеечку, коих было великое множество на площадке рядом с туристическим офисом.
— Была бы у меня возможность, я бы тоже по три раза в год тут ходила. Хотя, наш Алтай не хуже, только добираться долго и неудобно, - я забыла про Марка и начала рассуждать сама с собой. — С другой стороны, на Алтае настоящая дикая природа и людей меньше (по пути нам встретились еще три группы). А здесь все чистенько, тропинки, указатели. Но там везде ручейки горные, воду прямо из них можно пить, а тут — попробуй, сойди с тропы. Но и организация лучше, случись что, сразу помощь окажут. Но меня и с Алтая быстро эвакуировали...
— Маша, стоп!
— А?
— Везде хорошо, не сомневайся.
Я вздохнула.
— Конечно, везде. Только обычно приходится выбирать что-то одно. Вообще, всегда приходится выбирать. Почему нельзя получить сразу все, что хочешь?
— Потому что тогда другим не останется, — хохотнул дух.
— Несправедливо, — я откинулась на аккуратную деревянную спинку. — Что-то ребят долго нет. Заблудились, что ли?
— Где? Сама же видела: указатели на каждом шагу понатыканы.
— А по дороге они нигде не могли свернуть куда-нибудь? Ванька за рулем, а Настя в картах, как я в косметике, разбирается.
— По дороге — тем более, там даже сворачивать некуда. Не волнуйся, скоро приедут, — успокоил меня призрак.
Мы прождали до сумерек. Когда Ваня с Настей наконец приехали, я уже была взвинчена до предела. Мой телефон разрядился еще на маршруте, а зарядное я не догадалась взять, поэтому была вынуждена ждать и нервничать, поминутно отгоняя жуткие картины, которые рисовало мне воображение. Я представляла, что ничего не подозревающих ребят подстерегает невесть как выследившая нас экономка и сталкивает их в бездонную пропасть, что им на пути встречается медведь или волк, хотя Марк убеждал меня, что дикие звери в Тюрингском лесу давно не водятся — парочка-другая все-таки могла заваляться. Да и без чужой помощи эти двое запросто могли попасть в беду в паре шагов от цивилизации — они же совершенно не приспособлены к походам. Чем я только думала, когда отпускала их «погулять»?
Не успела я и рта раскрыть, как на меня набросились:
— Ты зачем телефон брала? Мы тебе полдня звонили!
— А мне не надо было звонить! Надо было приехать за мной вовремя. Где вас носило?
— Где-где, — моментально остыл брат. — Заблудились мы.
— Я же говорила, — повернулась я к призраку. — Как вас угораздило?
— Это я виновата, — Настя была само раскаяние. — Мне захотелось поближе рассмотреть цветы, и мы сошли с тропинки, а потом не могли ее найти.
— Это что ж за цветочки там были? Не маки?
— Не знаю, они красивые были, розовые такие.
Я села на скамейку, с которой вскочила, когда увидела брата живым и невредимым.
— Как же вы нашлись?
— Вызвали спасателей, — нехотя признался брат — это было серьезным ударом по его самолюбию.
— Дай угадаю — вы это сделали после того, как окончательно выбились из сил, и ты понял, что сам ни за что не найдешь дорогу?
— Ну, я пытался. Но там все такое одинаковое: тут деревья, там деревья — никаких ориентиров.
— Ладно, туристы-походники, нагулялись. Пора домой ехать.
По дороге Настя подробно рассказала о том, как они заблудились. Судя по огоньку в глазах и несвойственной ей жестикуляции, приключение вышло что надо — будет о чем вспомнить и рассказать друзьям. Прелесть просто. У меня таких историй из походной жизни вагон и маленькая тележка.
Однажды мы потеряли человека. Он отлучился в кусты, а мы не заметили. Пашка решил, что нас надо нагонять и рванул вперед по маршруту. На очередной точке нас не было, и он ускорился, решил сам выйти на базу. Потерю мы обнаружили не сразу, а когда заметили, остановились и отправили двух человек на поиски — одного вперед, другого назад — не нашли. Приняли решение разделиться: двое налегке пойдут вперед, а остальная группа немного притормозит. Вперед отправили меня и Вадима — он лучше всех ориентировался в тех местах. Мы тоже собрались идти до базы — без груза можно было успеть до темна, хотя по плану у нас была еще одна ночевка. Шли долго и упорно. Пашки видно не было. В конце концов мы поняли, что он все-таки отстал, и его подхватит основная группа, но возвращаться было поздно — до базы, так до базы. Одного мы не учли — солнце село раньше, чем следовало, стемнело мгновенно. Идти оставалось относительно немного, километра четыре, но мы совсем выбились из сил. Я готова была рухнуть посреди тропы и заявить, что дальше не пойду. Вадим тоже выглядел приунывшим, тем более, что ни еды, ни воды мы с собой не взяли. В конце концов мы нашли елочку поразлапистее и под ней заночевали. Наутро мы вышли к жилью. Наш потеряшка был там с вечера. Как он умудрился обогнать группу и дошагать до базы, так и осталось тайной. Мне тогда было семнадцать — один из первых самостоятельных походов. Эту историю я рассказала родителям три года спустя, когда они уже без тревоги отпускали меня «в поля».