любительская археология
На следующий день, как и договаривались, ребята остались в своей комнате, а я вернулась на стену. После вчерашнего фиаско я была готова землю рыть, но найти этот чертов камень. Хотя, надо признаться, моя работа была не лишена приятности: солнышко припекало, птички пели, Марк помалкивал — красота.
Сидящий взаперти брат не разделял моей радости. Деятельный по натуре, он просто не мог оставаться без дела. Бедной Настеньке не удалось надолго его отвлечь. В конце концов даже Марк не выдержал и после обеда выпустил Ваньку на третий этаж, где уборка уже была закончена. Обрадованный арестант c таким рвением принялся за работу, что ему пригрозили новым заточением, если он не перестанет шуметь.
Я по-прежнему работала на своей стене. Хотя мы уже давно решили, что камень должен быть в другом крыле, я настояла на том, чтобы как следует ее осмотреть, объяснив это тем, что с этой стороны замок практически неприступен, а значит, нет более удачного места для тайника. Истинную причину своей страстной любви к западному крылу я открывать не стала. Дело в том, что мне наконец удалось найти самое спокойное место в замке — мне не приходилось прятаться от Марты, которая просто не могла меня здесь увидеть, не надо было наблюдать Ванькину суету, и даже призрак появлялся на моем участке не так часто. Я была полностью погружена в свои мысли и с удовольствием мазохиста рисовала себе картинки прекрасного будущего с живым Марком.
На этот раз в голову полезли совсем другие мысли. Почему, собственно, Магнус спрятал свой камень? Это ведь открытие покруче Америки. Попробую представить себя на его месте: я узнала секрет бессмертия. Что я сделаю в первую очередь? Правильно, воспользуюсь им. А что потом? Сообщу об этом всему человечеству, ну или хотя бы самым платежеспособным его представителям. Нет, золота у меня и так навалом. Ладно, тогда наиболее достойным. Точно, создам элитное тайное общество и назову его «Круг Магнуса», например. Соберу там ученых, деятелей искусства, парочку симпатичных девиц (я все еще Магнус) и буду себе радоваться жизни.
Вместо этого алхимик тихонько доживает свои дни под крылышком Маркова предка — ни богатства, ни особого долголетия за ним замечено не было. Получается, он или не создал этот камень, тогда мы тут напрасно разбираем исторический памятник по камушку, или не смог им воспользоваться, и это тоже не добавляет оптимизма. Впрочем, мы все равно не собирались им пользоваться. Но вопрос интересный.
Я решила поделиться своими размышлениями с Марком.
— Лезь обратно, — не стал он меня слушать. — Сразу всем расскажешь, что ты там придумала, хоть брата развлечешь, Настя уже замучилась с ним.
Я не стала спорить, заодно и пообедаю.
На Ваньку было жалко смотреть. Он нехотя возил вилкой по тарелке, вместе с едой размазывая Настино самолюбие. Она так старалась порадовать его чем-нибудь вкусненьким, а он даже не попробовал толком.
Надо спасать ситуацию.
— Почему Магнус не воспользовался камнем? — Закинула я удочку.
Ванька встрепенулся:
— Почему это не воспользовался? — Удивился он.
— А ты, что, видишь здесь средневекового алхимика?
— А ты бы стала сидеть на одном месте семьсот лет?
Марк энергично замотал головой, показывая, что уж он-то точно не стал бы, потом сказал:
— Вообще-то Маша права, Магнус совершенно точно умер, я даже знаю, где его могила.
— И ты молчал?! — Возмутился Ванька. — А вдруг, камень лежит вместе с ним?
Настя не на шутку испугалась:
— Ваня, ты же не пойдешь раскапывать семисотлетний труп?
— Нет, конечно, мы все пойдем.
— Эй, не отвлекайтесь. Магнуса мы раскопать еще успеем. Вопрос в том, почему его вообще надо раскапывать. Представьте себе, что вы создали философский камень, что вы будете делать?
Три лица, включая призрачное, мгновенно просветлели.
— Вот именно, — заключила я, видя, что ребята думают так же как и я. — А что сделал Магнус?
— Умер, — ответил Марк.
— И что из этого следует?
— Он не умел им пользоваться, — предположила Настя.
Ванька сразу возразил:
— Не может быть. Вот изобрела ты велосипед и не можешь на нем ездить?
— Может, я не умею?
— Но ты же знаешь, как он работает?
— А я боюсь.
— Не сомневаюсь.
— Стоп, — вклинилась я. — Я боюсь! Может, в этом все дело? Может, он создал что-то опасное, какой-нибудь философский камень наоборот?
— И вместо того, чтобы трубить об этом на весь свет, где-то его припрятал, — подхватил Марк. Какой же он душка, когда не спорит со мной.
— И что теперь, — приуныл Ванька, — сворачиваем поиски?