— Предлагаю копать, — решительно заявил он. — Странно, что мы сразу до этого не додумались, могила самое безопасное место для камешка, туда никто не полезет.
— Проблема в том, — остудил его пыл Марк, — что Магнуса похоронили за пределами замка.
— А нечисть завелась именно тут, — встряла я, снова дернув плечом, который уже ощутимо обдавало холодком.
— Эманации, — не сдавался брат. — Сила камня настолько велика, что захватывает замок. Он ведь все равно где-то рядом лежит?
— Метров триста будет, — прикинул дух.
— Да разве это расстояние? Какие-то триста метров значения не имеют, вот два километра — это другое дело.
Пришлось нам согласиться. Окрыленный успехом брат настолько разошелся, что сумел убедить нас в том, что на раскопки надо идти непременно сегодня. То есть, вот прямо сейчас.
— Ребята, а можно я не пойду? — Решилась наконец Настенька, до сих пор сидевшая подозрительно тихая и бледная.
— Конечно, не пойдешь, — ответил Ванька. — Не девичье это дело, могилы копать.
— То есть, я тоже могу остаться в замке? — Быстро спросила я.
Мальчишки переглянулись.
— Спорим она первая побежит лопату искать, — предложил Марк.
— А тут и спорить нечего, еще как побежит.
Я даже обижаться на них не стала — правду ведь говорят.
— Ну что, в кладовку за лопатами, — поднялся из-за стола брат.
— Зачем в кладовку? Попросим у герра Кляйна, — не подумав, сказала я.
Что-то мне стало неуютно.
— Чего это вы так напряглись? Ну да, садовник в курсе, что мы все еще в замке. Ну как, откуда? Я укропчика захотела, а меня поймали на месте преступления. Ребята, спокойно, — я выставила вперед руки. — Убивать меня будете потом, ладно?
— Я надеюсь, Марте ты еще не успела показаться, — ворчал брат, когда мы шли по саду к сарайчику с инструментами. Герр Кляйн был так любезен, что разрешил нам брать из него все, что понадобится.
Стоял уже поздний час, ночь обещала быть темной и безлунной. Мы с братом захватили свои фонарики, но пока не включали их — дорогу нам освещал призрак.
— Вань, — все еще оправдывалась я. — Я же не специально, я вообще про него забыла.
— Вот в это я охотно верю.
На это мне и возразить нечего, о моей забывчивости ходят легенды. Я прекрасно помню все праздники и дни рождения и таблицу умножения расскажу хоть посреди ночи, но вспомнить, куда я положила очень нужную вещь, хоть убей, не могу. Важная контрольная, запланированная встреча, имена-пароли-явки — все это буквально испаряется из моей головы. Зато я прекрасно помню в каком году произошел окончательный распад христианской церкви на католическую и православную — в 1054 году. Для чего мне нужна эта информация, я сама не знаю. Кстати, тот год был богат на события. Там еще Крабовидная Туманность взорвалась, то есть, сверхновая, из которой она потом появилась, началась какая-то война и умер Ярослав Мудрый.
Впрочем, Ванька напрасно на меня ворчит, он сам такой же — наши бедные родители уже давно отчаялись привить нам хоть толику практичности. Брату очень повезло с Настей. Несмотря на ангельскую внешность и девичью наивность, она никогда не забывает купить продукты или протереть пыль. Уверена, из нее получится идеальная жена. И почему она не мальчик? Из нас получилась бы прекрасная пара.
Сарай нас приятно удивил обилием инструментов: лопаты, грабли, тяпки, кирки. Кстати!
— Кирку брать надо? — Поинтересовалась я у призрака. — Там просто могила или склеп? Плита? Памятник? Гроб? Саркофаг?
— Ты собралась перечислять все похоронные принадлежности?
— Нет, только пару десятков.
— Кирку возьмем, — поспешно перебил нас брат. — И две лопаты.
Я выбрала себе лопатку поменьше и закинула ее на плечо. Брат взял еще одну лопату и кирку.
— Веди, Сусанин, — обратился он к призраку.
Идти пришлось недалеко. Сразу за садовой оградой начиналось древнее заброшенное кладбище. Бодро летевший впереди призрак вдруг остановился:
— Дальше мне нельзя — земля освященная, не пускает.
Энтузиазма нам с братом это не прибавило, но пришлось идти. Пробираться между замшелыми памятниками было страшно — включенные фонарики выхватывали из кромешной тьмы то один, то другой. Многие не выдержали испытания временем и лежали в траве полузаросшие, но кое-какие еще стояли, охраняя покой своих хозяев. Мы шли молча, стараясь не шуметь. Конечно нас все равно никто не услышит, но лучше не проверять.
— Вот ведь парадокс, — все-таки нарушил молчание брат. — Обычно, на кладбищах боятся мертвецов и привидений, а мне было бы гораздо спокойнее, если бы наше личное привидение было здесь.