Но одни люди проходят мимо нищих с недовольством, а другие с презрением, лишь единицы готовы помочь, небрежно бросая в грязные ладони гроши.
Присел рядом со знакомым. Жарко. Снял шапку, чтобы утереть пот. Наблюдаю за одним из нищих. Он долго и понуро бродит в переходе и, видимо, устав, садится прямо на грязные ступеньки. Мимо снуют люди, не обращая на него никакого внимания и не задумываясь о том, что могут сами стать такими же нищими и бездомными. И лишь одна новомодная дама, презрительно посмотрев в его сторону, что-то буркнула себе под нос.
И в этот самый момент старческая рука бросает в мою шапку сторублёвку. «Прости, сынок, всё, что могу…» Рядом со мной, опираясь на палочку, стояла старенькая бабушка.
Ещё один пенсионер, проходя мимо, вопросительно посмотрел в глаза: «Как же так, сынок, стыдно должно быть…»
В душе что-то перевернулось, захотелось убежать из этого потускневшего в моих глазах мира, туда, где нет чувства стыда, нищих и бездомных, где не ощущаешь плевок и презрение, брошенные в твою сторону.
Рядом в луже купается белоснежный голубь, в лучах солнца тщательно чистит свои перышки и словно наблюдает за мной. Я от души ему завидую, потому что он не как мы, а птица свободного полёта, которая не зависит от общества и не живёт по его законам.
Хочется сбросить с себя эту грязную и вонючую одежду, искупаться в речке, смыв с себя накопившуюся обиду и незаслуженные унижения.
***
Приближалась великая Пасха, сотни людей потянулись в церкви. Собрался и я в ближайший храм, захотелось увидеть, как встречают этот великий праздник.
Подойдя к церкви, я увидел знакомых мне бездомных, просивших милостыню. Из открытых дверей храма, почти полностью забитого людьми, раздавалось песнопение. Осторожно войдя в церковь, я встал почти на входе, не решаясь войти внутрь, так как мой внешний вид был далеко не приличный, да и мои глаза, как мне казалось, говорили о многом.
Так я простоял больше часа, наблюдая за проходившей службой, пока какая-то бабушка не протянула мне крашеное пасхальное яйцо. «Христос воскресе», – тихо сказала она. От неожиданности я растерялся и уже почти вслед крикнул: «Востину воскресе».
Держа пасхальное яйцо в своих ладонях, я ещё долго стоял и смотрел на входивших и выходивших из церкви православных верующих. Если молодые пары, входя и выходя из храма, о чём-то оживлённо беседовали, то пожилые люди, приостановившись и перекрестившись, проходили молча.
Когда к прихожанам вышел священник и стал окроплять принесённые куличи и яйца святой водой, я скромно продвинулся вперёд, держа в руках единственное пасхальное яйцо. К священнику было трудно пробраться, но мне очень хотелось, чтобы в этот день святая вода попала и на меня. С большим трудом я протиснулся вперёд. Мне повезло: несколько капель упали на мою одежду и лицо. Желания их смахнуть не было, мне было приятно и радостно ощущать их на своём лице.
В этот день многим бездомным и нищим повезло, почти каждый из тех, кто был около церкви, имел около десятка яиц, а некоторые – и куличи. Вечером, собравшись на вокзале, они делились своими впечатлениями, которые внесли в их однообразную и серую жизнь частичку радости от Светлой Пасхи.
Я был сильно голоден, но пасхальное яйцо долго не трогал, проходил с ним в кармане почти целый день и только под вечер решил его съесть. Было оно окрашено в зелёный цвет и показалось мне очень маленьким. Поэтому ел я его медленно, вкушая каждый кусочек, который буквально таял у меня во рту.
Если в детстве на Пасху с соседскими ребятами в деревне мы собирали почти по ведру пасхальных яиц, а потом хвастались друг перед другом, то сейчас у меня оно было одно-единственное и поэтому, наверное, казалось таким вкусным и дорогим. И ещё я был очень уверен в том, что оно принесёт мне счастье.
***
Книги я любил всегда. Ещё в детстве я так зачитывался до ночи «Тихим Доном», что даже пропускал в школе занятия. Вот и сейчас у меня в сумке было «Золотое путешествие Синдбада», название этой книги соответствовало моему образу жизни. Путешествие, конечно, у меня было, но не «золотое», и никакой я был не Синдбад, а заплутавший в поисках счастья странник.
Когда я попал в безвыходную ситуацию, попытался продать книгу прохожим, чтобы купить хоть немного хлеба. Но меня сторонились, и в результате мои надежды на сытную еду стали медленно угасать. Я вновь шёл по незнакомому и чужому мне городу, не замечая прохожих и мчащихся мимо машин, думая о смысле жизни.