Долгое время я мечтал и пытался сделать, чтобы моя книга, которую я писал более 20 лет стала известной. Я даже просил об этом Бога. Я говорил ему, посмотри на мои поступки, на меня, какой я правильный и хороший, обрати внимание на слова, в которых я говорю о тебе, на искренние чувства, и моё желание познать тебя. Но в ответ не получал просимого.
Тогда я стремился что-то изменить в себе, для того чтобы стать лучше. Я знал свои грехи, раскаивался в них и пытался истребить, но не всегда у меня это получалось. После этого думал о том, как мне правильно прожить остатки своих лет, для того чтобы написать о них интересно и глубоко. Я словно наблюдал за своей жизнью со стороны, мне стало интересно что она мне преподнесёт.
Потом стал тратить свои жизненные силы на самоедство и переживания, уничтожать себя изнутри, приписывать грехи, которые не совершал, а только лишь мог о них подумать, обвинять во всём себя, подчас ненавидя, за то, что не так как хотелось проживаю свою жизнь.
Сначала я надеялся только на свои силы, мне казалось, что их во мне столько много, что я достигну всего сам, главное нужно было захотеть. Но не всегда добивался успеха, и тогда впадал в такое глубокое разочарование, что мои сладкие мечты, которые были для меня частичкой рая, переставали меня радовать. Мне была необходима поддержка, но я не знал где её приобрести. И тогда я стал уповать на высшею силу, та что витала между небом и землёй.
Мне казалось, что я написал шедевр, особенно когда рукопись напечатали в журнале «Север» и похвалили. Потом стал номинантом премии «Большая книга», «Писатель года», лауреатом международного литературного конкурса. Я возвышал свою рукопись над книгами других современных писателей, мучился и впадал в уныние от того, что оставался незамеченным. Вводил себя в грехи, мечтая о славе и изводился завистью к тем, кто добивался успеха.
У книги, как и у человека есть своя судьба, которую мы бываем не в силах изменить. Мы строим планы, стремимся их воплотить, нам кажется, что делаем всё правильно, но наша цель остаётся для нас недосягаема. И так проходят дни, годы, кто-то перестаёт верить в свою мечту, другие несмотря ни на что не теряют надежду, в числе которых нахожусь и я.
Только теперь я изменил отношение к ней и придерживаюсь слов священника монастыря, которому вкратце рассказал о своей жизни и творчестве. Он сказал, что всему своё время и надо уметь ждать, а ещё есть промысел Божий, если будет угодно Господу, то книга станет известна. Сейчас я уже не надеюсь на свои силы, чтобы её прославить. Я доверился Богу, потому что книга стала частью моей жизни, которая бесценна.
При всей своей слабой вере в Господа, возникали и сомнения в его существование. Они появлялись, когда не сбывались мои просьбы, обращенные к нему. Тогда я думал о своих грехах и видел новые, которые не замечал раньше, вытаскивал их наружу, анализировал, почему поступил так, а не иначе. Мне казалось, что, став лучше, у меня появится больше возможностей, для того чтобы обеспечить свою жизнь. Но не всегда так получалось.
В такое время меня одолевала депрессия. Она съедала незаметно, залезая в каждую клеточку тела и души. Первое время меня пугало такое состояние, но со временем я к нему привыкал и даже временами смирялся.
Смирялся не оттого, что так было необходимо, а потому что не было другого выхода.
И тогда я впадал в минуты отчаяния и ненавидеть себя. Даже желал смерти. Думая о том, что с ней придёт заветный покой.
Когда приходят мысли о смерти, то желание лишить себя жизни самому нет, потому что это большой грех. Лучше тихо заплакать и попросить об этом Бога. Ему виднее что со мною сотворить. Это тот же грех, но, наверное, не более страшный.
Моим источником радости и спасения от уныния стала внучка Серафима. Она способна избавлять от плохих мыслей, смотря на неё возникало желание жить, вспоминалось детство, связанные с ним счастливые моменты, родительская любовь, в такие минуты хочется совершать что-то хорошее и светлое.
Сегодня внучка впервые меня назвала дедом. Это конечно прозвучало не совсем понятно для кого то, но для меня это были дорогие моменты.
Люблю с внучкой оставаться наедине. Она становится совсем другой: послушной, внимательной ко мне, и от этого кажущей немного старше. Сегодня вместе с Серафимой слушаю шум дождя. Вспоминаю, как когда-то маленьким мальчиком я сидел в тёмном чердаке, набитым душистой соломой, наслаждался ароматом черемухи и сирени, которые росла у меня под окном и слушал как стучит дождь по крыше. Его шум был для меня таинственным и в тоже время таким близким и знакомым, что я даже представлял, как он выглядит.