- Какого полка этот дурак?
- Первого гвардейского уланского полка, - последовал ответ.
- Тогда все понятно, - заметил полковник.
И второй случай. В ту пору, когда потерпевший неудачу Ринтелен пребывал вместе с другими преступниками в тюрьме, фон Папен демонстрировал свои способности уже на новом посту - в Палестине. Осенью 1918 года английские кавалеристы наткнулись на палатку германского штабного офицера, хозяин которой, по-видимому, бежал совсем недавно. В палатке были найдены остатки секретных документов, уцелевших от разгрома в Фальмуте: фон Папен, оказывается, считал положение на фронте настолько спокойным, что невозмутимо сортировал документы своего архива. В ответ на телеграмму, посланную в Лондон, был дан, как говорят, такой исторический ответ: "Вышлите бумаги. Если Папен пойман, не интернируйте; направьте в сумасшедший дом". Один из захваченных документов, отправленный в Нью-Йорк, дал основание предъявить новое обвинение ещё одному германскому шпиону.
3 (стр. 264).
Возможно, Альфред-Луи-Моро Готшальк, однофамилец выдающегося пианиста и потомок видного французского полководца, и не получил прямого предостережения; но имеются сведения, что за две недели до того, как "Циклон" покинул гавань, и задолго до того, как этот угольщик был вообще исчез, в одной из португальских газет появилось извещение о предстоящей панихиде по американскому генеральному консулу, погибшем на "Циклопе", который пошел ко дну. Извещение это якобы было подписано видными гражданами Рио-де Жанеиро; однако те отрицали свою причастность к этой публикации. Таким образом, положение стало ещё более таинственным. Повинны ли в этом были немецкие агенты и сколько их было? Почему испанец из Нью-Йорка запросил немца в Южной Америке: "Где "Циклоп"?" Американские почтовые цензоры признали, что видели этот запрос и взяли его под наблюдение, так как сочли весьма подозрительным.
Что касается "Циклопа", то не найдено было никаких остатков кораблекрушения, никаких трупов, никаких спасательных лодок: 15 офицеров и 221 матрос, а также 15 пассажиров исчезли бесследно в морской пучине.
К ГЛАВЕ ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОЙ
1 (стр. 259).
Во многих корзинках с голубями находили примерно следующие обращения:
"Сопротивление немцев резко ослабляется атаками союзников, которые уже освободили часть французской территории. Для продолжения наступления союзники должны быть хорошо осведомлены о расположении неприятеля и о его намерениях. Долг патриотов, оказавшихся среди неприятельских войск, оказать эту услугу союзникам.
Вам, быть может, придется рискнуть жизнью; но подумайте о союзных солдатах, которые так доблестно сражаются и жертвуют жизнью во имя вашей свободы. Присылкой сведений вы окажете своему отечеству неоценимую услугу и поможете приблизить конец войны.
Мы сумеем вознаградить вас, когда наступит мир, а у вас навсегда останется сознание, что вы действовали как добрый патриот.
Немцам не удастся сломить мощь союзников. Они не смогут помешать нам добиться победы и навсегда уничтожить этот подлый народ, являющийся врагом рода человеческого".
2 (стр. 259).
В тылу одной германской армии были найдены в декабре 1917 года 63 корзинки с голубями, в январе 1918 года - 41 корзинка и в мае - 45.
3 (стр. 260).
В одном из этих обращений жителей увещевали следующим образом:
"Внимание! Настоящий ли ты патриот? Хочешь ли ты помочь союзникам победить врага? Да!
Тогда возьми этот пакет; незаметно унеси домой; вскрой его вечером, когда будешь один, и действуй согласно наставлениям, которые в нем найдешь.
Если тебя заметили, оставь пакет на месте. Запомни это место, вернись ночью и забери пакет. Парашют уничтожь немедленно; он тебе ни к чему.
В точности выполняя эти наставления, ты поступишь как настоящий патриот, окажешь большую услугу союзникам и поможешь приблизить час окончательной победы.
Терпение и мужество! Да здравствует Франция! Да здравствует Бельгия! Да здравствуют союзники! За нашу родину!
Чтобы ускорить час твоего освобождения, которое обеспечено, постарайся тщательно написать на прилагаемом бланке требуемые сведения. Если ты чего-нибудь не знаешь, спроси у надежных друзей. Для удостоверения своей личности сообщи фамилии и адреса двух лиц, живущих на неоккупированной территории. Это даст возможность опознать тебя и наградить после нашей победы
Каждый солдат Франции и Бельгии заодно с тобой. Поддержи их в борьбе и докажи им лишний раз, что мужество угнетенных не уступает их мужеству.
Да здравствуют союзники!"
4 (стр 260).
Воззвание к людям, жившим близ франко-германской границы, гласило:
"К каждому патриоту Лотарингии!
Доставив нужные нам сведения, ты окажешь неоценимую услугу и приблизишь конец войны.
Когда наступит мир, мы сумеем вознаградить тебя, и ты сможешь гордиться тем, что действовал как настоящий патриот".
К ГЛАВЕ ТРИДЦАТЬ ВОСЬМОЙ
1 (стр. 266).
Когда Васмус отказался уехать, его взяли под стражу, как нежелательного в Персии и враждебного иностранца, учитывая, что его неофициальная или "нейтральная" война фактически была частью грандиозной борьбы на Западе. Его личное имущество также подлежало конфискации и доставке в британскую штаб - квартиру. Ночью накануне того дня, когда должны были вывезти его самого, Васмус, которого стерегли четверо часовых, вдруг забеспокоился о своей верховой лошади. Обнаружив у неё симптомы особой туземной болезни, он начал то и дело спускаться, в сопровождении двух часовых, в конюшню, чтобы посмотреть, как действуют на любимого коня лекарства. Всю ночь "сентиментальный" консул, едва передвигая ноги, ходил в конюшню в сопровождении двух вооруженных часовых. Английские солдаты валились с ног от усталости. Рвение немца усыпило их бдительность. Наконец, Васмус, всякий раз аккуратно возвращавшийся обратно, решил на рассвете сойти в последний раз. Его отпустили одного. И он ускакал на совершенно здоровом и отдохнувшем персидском коне. Больше Васмуса не видели, зато слышали о нем слишком часто.
К ГЛАВЕ СОРОКОВОЙ
1 (стр 282).
Автор должен с сожалением признать, что опубликовал ряд неточных и даже сильно преувеличенных сведений об этой германской разведчице и её деятельности в период мировой войны 1914-1918 гг. Сделал он это, доверившись офицеру разведки, воображение которого, как он тогда полагал, должно бы контролироваться профессиональным долгом. Добытая таким образом неверная информация, к несчастью, получила широкое распространение и была воспроизведена не только в английском издании и французском переводе книги, но и цитирована Джорджем Астоном в его "Секретной службе" и в других трудах, и вообще была воспринята как результат личных изысканий автора насчет жизни и характера "фрейлейн Доктор". Лишь теперь появилась возможность исправить эту ошибку и уточнить выдумки "очевидцев", легковерно принятые за истину.
2 (стр 290)
Сведения об этой школе и методах обучения в ней взяты из разнообразных и достаточно надежных источников, включая и лиц, находившихся там в качестве учеников. Пишущий эти строки совершил промах, в котором признался в первом примечании к этой главе; вот почему он считает своим долгом предупредить читателя о невероятности тего, чтобы какой бы то ни было осведомитель вообще мог сообщить неприкрашенную правду о такой личности, как "фрейлейн Доктор". Что касается сведений, излагаемых здесь, то они представляют собой результат длительных личных изысканий и постоянной проверки фактов, ставших известными разведке в период мировой войны 1914-1918 годов.
Может быть, Эльзбет Шрагмюллер и не была образцовым немецким шпионом-инструктором. Но её советы составляют свод всего того лучшего, что было накоплено агентами германской разведки за многие месяцы её интенсивной деятельности. Вот некоторые из советов Шрагмюллер:
"Собирай все попадающиеся обрывки сведений, не проявляя к ним заметного интереса. Никогда не сосредоточивай на информации, которую по твоему мнению ты можешь или должен добыть, явного внимания, не привязывайся к единичному факту, наводи демонстративные справки и не обнаруживай свою решимость разведать то или иное обстоятельство.