Исходя из всего вышесказанного, я не соглашусь с теми людьми, которые говорят, что церковь «дурман» для народа; каждый человек, имея свой доброжелательный рассудок, может сам об этом поразмышлять. «Имеющий ум для рассудка – да поразмыслит!»
В нашем селе была также деревянная, старообрядческая церковь, которая находилась на задах жителей Слободы, за огородом Сучкова Якова Поликарповича. Рядом с церковью было болото и пруд, который существует и по сей день. В праздники с колокольни старообрядческой церкви слышен был так же колокольный звон, но он был не столько мелодичен, как с колокольни православной церкви.
В церковь на моления собирались староверы (кулугуры), их было в селе не так уж много. Старая вера в наше село занесена со стороны – через бракосочетания наших односельчан Крисламовых, Каравайкиных и Сучковых с Чернухинскими старообрядцами. Начетник и ревнитель старого обряда был Матвей Павлович Каравайкин.
Мельницы
Вторым примечательным сооружением села является ветряная мельница. Их в Мотовилове было десять:
Сурякова Егора Гавриловича: шестикрылая, около Соснова болота на задах Карпова Ф.И.
Куприянина-Садова Михаила Ивановича: четырехкрылая
Васькина Григория Михайловича: четырехкрылая к Верижкам
Додонова Василия Николаевича: шестикрылая к Верижкам
Додонова Михаила Ефимовича: шестикрылая к Верижкам
Капустина Ивана Ефимовича: шестикрылая за Поповкой
Рузина Никифора: шестикрылая, небольшая, с маслобойкой
Аникина Федота Ивановича, за Поповкой
Воробьева Алексея Акифьевича: шестикрылая, за Ошаровкой
Борисова Николая Игнатьевича: четырехкрылая за Кужадонихой
Общественная водяная мельница на Сущевке в Лесу за Сережей, арендуемая Крисламовым Михаилом Федоровичем (рыбачком). На этой мельнице мололи, когда стояло безветрие; иногда приходилось ездить и на паровую мельницу на Прорыв; мы с папой ездили туда в 1920 году.
Какое неописуемое зрелище представляют издалека мельницы, особенно такое количество, как в нашем селе, их был целый десяток! Можно себе представить расположенные вокруг села ветряные мельницы, во время осенних ветров деловито и старательно в перегон машут крыльями, делая свое трудолюбивое дело, перемалывая своими жерновами зерно рожь, превращая ее в муку, из которой с незапамятных времен человечество печет хлеб для своего насыщения. Так вот, такое зрелище вряд ли имеет себе равного; любой путник, приближаясь к селу, наслаждается маханием мельничных крыльев, а с большого расстояния мельница похожа на человека, размахивающего своими руками.
Школа
Особо важное место в селе занимает школа. Наша достопримечательная двухэтажная деревянная школа пользуется особым вниманием у всех людей села. Наша школа была построена в 1902 году, когда в России был взят курс на всеобщее народное образование, и среди людей важную роль занимал лозунг – «Учение – свет, а неучение – тьма». Место для постройки школы выбрано – лучше не найдешь: в центре села, у озера, на возвышенности.
Сначала школа была одноэтажной, а впоследствии произвели надстройку второго этажа, снаружи обшили тесом и покрасили, а внутри оштукатурили. В постройке школы принимал активное участие мастер строительного дела, житель нашего села Муратов Иван Дмитриевич-Потемкин.
Наша Мотовиловская школа является замечательным сооружением села, ее можно видеть издалека. Среди зелени деревьев она возвышается своей островерхой надстройкой поверх крыши. На надстройке небольшой шпиль, наверху которого установлен флюгер.
С наступлением осени (раньше учебный год начинался первого октября) детвора толпами спешила в школу (училище) и там получала первые крупицы познания грамоты. Здесь каждый молодой житель села, сидя за партой, учился читать, писать и задачи решать. В первое время занятия в школе проходили только на первом этаже, а второй этаж был занят квартирами учителей и библиотекой, а некоторые комнаты просто пустовали. Внизу занятия проходили в трех классах: в самом большом – первый класс (младшие) – теперь этот класс перегорожен стеной надвое, второй класс (средние) и третий класс (старшие).
В первый класс обычно приходило много желающих учиться, так что большое помещение едва вмещало учеников, а на второй год количество учащихся убавлялось, особенно старались дома не пускать в школу девчонок, говоря: «Читать-писать научилась, а дальнейшие науки ни к чему, надо работать дома, прясть пряжу. А замуж и неграмотную возьмут». Так что в то время девки больше «одной зимы» наукам не посвящали. Да и некоторые ребята с трудом преодолевали второй, «средний», класс, и редкие достигали третьего, «старшего», класса.
В двадцатые годы был организован и четвертый класс, но в нем обучалось не более десяти человек: ученики четвертого класса находились в одном помещении с третьеклассниками, которых было тоже не более двадцати человек. У окна, обращенного на озеро, располагались парты третьего класса, у стены – парты четвертого. С обоими классами занимался один учитель одновременно.
Во время перемен в коридоре школы стон стоял от беготни и игры, и шума учащихся, и поднималась такая пылища, что нечем было дышать. К тому же была дурная привычка драться класс на класс. Ученики обычно в школу ходили в лаптях, которые были основной обувью в то время у всех у взрослых, и у детей. Буквари, тетрадки в самодельных холщовых сумках. Осенью и весной в перемены ученики выбегали на улицу и играли на свежем воздухе.
Ранее в селе существовала так называемая девичья школа (рядом с каменной лавкой Лаптевых), в помещении, где впоследствии был в одной половине Сельский Совет, а в другой – изба-читальня. С девками-ученицами занимался не учитель, а сельский священник, и первой наукой был «Закон Божий».
Моя мать Любовь Михайловна (до замужества Молодцова) за преуспевание в учении получила в подарок платок. Да и в общеобразовательной школе были поощрения для особо отличившихся учеников. Я помню, в 1920 году мои старшие братья, Михаил и Александр, получили в школе ситцу себе на рубашки, а в мануфактуре в то время был большой недостаток. Я в школу поступил в первый класс в 1923 году и проучился в ней до 1928года, окончив четырехлетнее образование. Школу (невежественные люди) сломали в 1974 году.
Волостное правление
До революции и во время гражданской войны была Мотовиловская волость, и почти рядом со школой было здание волостного правления. Помещение было одноэтажным, имело четыре комнаты, оштукатуренные внутри. Комнаты занимали Старшина, волостной писарь, урядник и зал для заседаний и собраний.
В 1926 году Мотовиловская волость была ликвидирована, наше село присоединили к Чернухинской волости, а здание правления сломали и куда-то перевезли. Я помню, мы в детстве с интересом рассматривали обои и разнообразие бумаги, валяющейся на месте сломанного помещения. Тут же вблизи от волостного правления, была расположена так называемая «темная». В которую представители сельской власти сажали людей за ту или иную провинность: за хулиганство, за мелкую кражу и т.п.
В темную сажали ненадолго, примерно на неделю, и за сидящими в «темной» надзирал стражник, Степан Меркурьев. Здание волостного правления сломали, а «темную» почему-то оставили, ее впоследствии переоборудовали в жилое помещение, а на месте правления построили дом для писаря Лобанова Михаила Федоровича.