– Доброе утро, – поприветствовал друга Кий, чеша себе глаз.
– Доброе-предоброе, – отвечал Горшок, повернувшись на бок и разминая отёкшую в тесноте руку.
– Встаём, – лёжа на спине и потягиваясь, рассказал о своих ближайших планах Кий.
– Петухи небось давно как пропели, – сел и посмотрел в ясное небо весельчак.
– А мы куда-то опаздываем?
– Может быть. Для нормальных людей лодка – это помощь для добычи завтрака, а не для ночлега.
– Ты прав, – резко подорвался с места князь, – идём скорее.
Лесные птицы пели, щебетали и начищали клювами свои перья; козявки и букашки пили утреннюю росу; белки умывали мордочки, срывая прозрачные капельки с колючих еловых веток. А наши странники, среди сырых стволов, несли свой дождевой домик обратно к реке.
Выйдя из леса, и прошагав ещё немного, друзья увидали ужасающую картину. На том месте, около тропинки, где прошлым вечером они нашли лодку, вся земля и трава были пропитаны кровью. Несколько убитых мужиков лежало на берегу в разорванных рубахах.
– Надеюсь это они не из-за пропавшего корытца с друг другом поругались, – выронил из рук зад лодки Горшок.
– Плохо дело, – опустился на присядки Кий, рассматривая следы ночной бойни. – Оружия нет, они не ожидали нападения. Одежда на них походная, но не боевая, значит в лес зашли не случайно. Охотники, или рыбаки.
– В лесу, или у воды каждый должен иметь при себе топор, или тесак. А тут даже ножа хлебного не валяется. Странно, – оглядываясь, посчитал Горшок всех неживых на поляне, – не на прогулку же ночью мужики впятером в лес пошли.
– А чего мужикам стоит куда-то забрести, когда они вместе собираются, – осматривал князь берег. – Раны рваные, от когтей, да от клыков. Но следов к воде я не вижу. Стало быть, напали не из воды. Не багник, не кикиморы, и уж точно не дедушка аржавеник.
– То-то и оно, – наклонил хохмач голову, пытаясь разобраться в следах под ногами – и не из лесу тоже. Хотя может волки?
– Лихо догнало их по тропе. По тропе же и вернулось, откуда пришло, – достал меч подошедший Кий.
В куче вмятин и отпечатков на земле, друзьям удалось разглядеть следы, ведущие вдоль реки. С клинками наголо, приятели направлялись по тропе, уводящей обратно в лес. Пройдя ещё, среди старых сосен и ёлок, Кий и Горшок нашли небольшой дом. Окна задвинуты ставнями, а дверь была вырвана, или выбита, и валялась на земле. Крови нигде не было, да и сама хата выглядела довольно ухожено. Но от этого никто не сделался менее настороженным, опасность по-прежнему могла подстерегать где угодно. Вдруг сверху, там, где находился то ли чердак, то ли кладовая, послышался человеческий голос. Странно, во всей этой жути, на миг он показался почему-то весёлым.
– Эй! Кто ты есть? Покажись! – выставил вперёд одну ногу Кий и напряг слух.
Одной рукой он будто щупал воздух, а второй завёл меч для атаки.
Внутри дома что-то скрипнуло, стали слышны аккуратные шаги. Горшок тоже приготовился рубить всё, что выпрыгнет, или выскочит из пустого дверного проёма. Шарканье пропало, но скрип половиц выдавал чьё-то приближение. Друзья стояли плечо к плечу, вглядываясь во мрак. В темноте, от закрытых оконцев, да ещё и под ветками могучих деревьев, помещение внутри было непроглядным.
Из-за входного угла высунулась человеческая рука, держащаяся за стену. За ней вторая. Наконец на свет появилась тёмно-русая голова мужчины. Постарше наших героев, но всё ещё молодой, витязь щурился от солнечного света. Улыбнувшись он произнёс:
– Не стреляйте только, это я, Себастьян.
– Есть ещё там кто в доме? – строго спросил Кий.
– Никого.
– Никого живого, или просто ты там был один?
– Я один. Я прятался на чердаке. А вы кто такие будите, вас что двое? – привыкли глаза незнакомца к свету.
– Погоди с расспросами и стой там, где стоишь, – предупредил князь. – Что здесь произошло?
– На нас чудище напало. Я убежал, спрятался в хате и переждал ночь. Услышал вас и спустился. Подумал, что кто-то спасся и пришёл из деревни с подмогой.
– Подмога уже не никому не пригодится, – сочувственно сообщил Горшок и опустил меч.
Незнакомец наклонил голову, взялся за неё ладонями и покачал. С виду он напоминал лодочника, следопыта, или проводника. Старые кожаные штаны, грязные укороченные сапоги, теплая серая куртка поверх рубахи. Под короткой бородой на шее виднелись пятна засохшей крови. Кровь была и на руках, коричневыми потёками уходящая за рукава.
– Ты ранен? Как выглядело чудовище? – вставил лезвие в ножны Кий.
– Мне досталось не много, – с печалью в голосе ответил витязь. – В темноте было не разобрать. От страха я совсем потерял память. Ещё и по голове прилетело. Помню только крики, ужас, и как бежал сломя голову.