– А что это за место? – спросил Горшок, обведя взглядом небольшой дворик перед домом.
Двором его делала лишь вытоптанная рядом трава, лавочка, всякий хлам, умывальник, да выгребная яма с деревянной будкой.
– Я охотник. Это мой дом. Ко мне сюда не часто заглядывают. В тот вечер мужики домой с рыбалки возвращались, вот и решили у меня переночевать. Лило как из ведра.
Тут хозяин прервался, шагну чуть в сторону и предложил:
– Да вы заходите, чего на пороге стоять.
Кий кивнул Горшку, но тут же незаметно приостановил друга рукой у его груди и прошёл вперёд. Нечего так торопиться заходить туда, где недавно пять человек утра не дождались. Учтиво протянув ладонь, князь молча предложил охотнику первому переступить через крыльцо.
Изба была небольшой, почти весь первый этаж занимала кухня. Остальное пространство закрывали двери пары коморок и занавеска, скрывающая какие-то старые одежды, бельё и прочие тряпки. Над широким столом висел большой крепкий лук с колчаном, полным стрел. На потухшей печи стояла глубокая чёрная кастрюля и сковородка.
Особого беспорядка не было, бардак царил только на столе и около него. Видно ночью посиделки проходили славно. Хозяин сгрёб обильные остатки пиршества в корзину: пустые тарелки с остатками ухи, бутылки, деревянные кружки, засохшие корки хлеба, рассыпанную соль, надкусанные зелёный лук, редиску и чеснок.
– Так откудова же вы добрые молодцы сюда пришли, коли не из Трёх бед?
Но, заметив вопросительные лица приятелей, пояснил:
– Это деревня так называется. Несколько вёрст отсюда.
– Мы уж и сами не знаем откуда мы больше всего. Давно из земли полян путь держим. Я Горшок, – представился хохмач.
– Меня зовут Кий. Тебе бы раны перевязать, – напомнил князь охотнику о его грязных кровавых потёках на теле.
– А, это! – засуетился хозяин, одновременно отряхиваясь и закидывая дрова в печку, – Это пустяки! Не раз я на зверьё в лесу натыкался, повидал я на своём веку раны. Жив остался и ладно. Ноги унес – слава богам. Я Себастьян. Располагайтесь пока, я скоро.
Договорив, охотник снял со стены лук, стрелы и вышел на улицу.
– Не верю я ему, – тихо, в пол голоса, проговорил Кий, наклоняясь за столом к другу.
– Да ладно, хороший человек с виду. Жил тут один, охотился себе, никого не трогал. А тут на тебе! Пятерых мужиков какая-то тварь уложила. Сегодня ему нельзя здесь одному оставаться, – прошептал Горшок.
– Пойдём сходим в Три беды, поговорим с местными радимичами. А вот хозяина этого одинокого дома, одного мы точно не оставим, он с нами пойдёт.
Себастьян вернулся очень быстро, помытый и переодетый из рванья в чистое. Теперь он был и правда похож на охотника, а не на чудище лесное.
– Я вам тут парочку диких голубей подстрелил. Сейчас позавтракаем и пойдём в деревню, расскажем людям обо всём. Надобно напасть прогнать, али изловить.
– Верно, добытчик. Нас с князем чудища любят, так что и это никуда не пропадёт, – взял и принялся ощипывать одного из голубей Горшок.
– Вот как? А вдруг это не чудище вовсе? Может просто волки?
– Волки по голове не бьют, – рассудительно вставил Кий.
– А? Да-да, верно, – заканчивал с птицей Себастьян. – Ну сварим мяска да в путь.
По словам повстречавшегося друзьям в лесу охотника, до деревни было не далеко. Втроём они шли по широкой тропе, то и дело встречая грибы боровики под деревьями.
– Может срежем напрямую? – предложил новый знакомый.
– Хочешь повести по короткой дороге? – уточнил Кий.
– Я здесь каждый кусточек знаю, а значит могу куда хочешь выйти и по бездорожью.
– Не надо, в капкан твой ещё угодим в зарослях.
– Капканы отродясь не ставил, того и гляди сам туда попадусь.
– А с памятью у тебя всегда беда была, как я посмотрю, – поддержал разговор Горшок.
Так направлялись все трое, пока не вышли на открытый простор, где вдалеке виднелась деревушка. Дорожная стрелка указывала: «Три беды». По объезженной дороге, около поля из подсолнухов, где посреди стояла старая мельница, путники приближались к первым постройкам. А дома-то радимичи и вправду строили не могучие: ни одного каменного, резного, или срубленного из мощных брёвен. Так, халупы, ничего больше не сказать. Наверняка полным-полно подвалов в них, да секретных этажей под землёй таится.
Зайдя в деревню, странники застали народ в дневных заботах. Точнее, почти никого они и не застали на единственной центральной улице, все бабы и мужики пахали в соседнем поле. Только собаки на привязи натягивали свои цепи и громко лаяли на чужаков. Себастьян вёл уверенно, видимо знал наперёд, куда нужно идти. Дойдя до самого широкого места, что скорее всего служило площадью для собраний, все трое остановились у деревянной вышки. Сверху свисала толстая верёвка, покачивающаяся на ветерке. Первое, что приходило в голову, что это виселица для разбойников. Но в вышине крепился колокол, размером с ведро. В него как раз и зазвонил Себастьян, подёргивая канат внизу.