– Ну-ка, давайте двигайте вперёд, молодцы, – скомандовал дед Вилын, – друзья мои хотят… – натужно охнув, он упал на колени, запутавшись в куче хвороста, брошенного Горшком у порога.
Почувствовав, как колючие наконечники стрел скользнули вниз по спинам, прочесав по коже дублетов, наши герои, не думая ни секунды, выхватили сзади самострелы, прямо вместе со сжатыми кулаками Вилына. Две стрелы со свистом свалили на землю двух матёрых волчищ, откинув их в сторону. Стреляли друзья от пояса, не целясь. Один острый прут торчал из груди, другому зверю стрела Кия угодила прямо в глаз.
Вожак стаи злобно захрипел, шерсть встала дыбом, скалясь и присев на задние лапы, он с рыком прыгнул вперёд. Мигом разойдясь в стороны, и всё ещё крепко держа руки Вилына с пустыми самострелами, Кий с Горшком распростёрли деда в широкие объятия. Ими-то и встретил гостеприимный хозяин зубастую пасть волка. Конечно же, людоед не хотел нападать на деда, однако, промахнувшись, он в ярости вцепился Вилыну прямо в лицо. Дед заорал и с визгом вцепился пальцами зверю в горло, отчего тот ещё сильнее сжал челюсти. Недоумевая, что творится, остальные волки, которых было уже три, поджали хвосты, обнажили клыки, и вертели мордами, глядя то на деда с вожаком, то на убитых собратьев.
Секунду помедлив, глядя на вопящего старика и скулящего волка, Кий выхватил из стены факел и поджёг кучу хвороста, на которой валялись закадычные приятели. Трудно описать, какой истошный вой прокатился в лесной глуши, и кто завыл громче, дед Вилын, или дикий зверь. Расцепившись, они вскочили и, горящие, принялись метаться в разные стороны, ещё пуще прежнего напугав сородичей стаи.
– Бежим! – дёрнул Горшка за плечо Кий.
Тот, словно опомнившись, оторвал взгляд от свалки, творящейся на недавно спокойной опушке, и побежал обратно в избу.
– Куда же ты, Горшок!!! – резко остановился князь.
Но уже через мгновение его друг перепрыгивал порог, держа в обеих руках по мечу в ножнах. Бежали по ночному лесу они долго, иногда останавливаясь и вслушиваясь в тишину. Погони не было, однако идти они не прекращали почти до самой зари. Хотелось подальше уйти от избы деда Вилыла.
Спать решили на высокой пышной иве. Её длинные изящные ветви уходили далеко ввысь и свисали до самой земли, множеством мелких листьев. Выбрав сучья пошире, улёгшись как можно удобней, наши путешественники собирались наконец-то отдохнуть.
– А волки видать до ума не очень-то, – смыкал глаза Горшок.
– Пока в отчий дом не воротимся, мечи с пояса не снимать даже в бане. Это нам обоим мой ратный наказ, – вместо пожеланий на ночь проговорил Кий.
Утро было прохладным, утренние лучи солнца лишь изредка доставали до самого низа, а от теней матушка земля прогревалась очень медленно. Кий проснулся первым. Вспомнив вчерашний ужин, он тряхнул головой, словно хотел отмести те события, которые теперь казались скорее забавными, нежели ужасными. Внизу, под верками, где-то журчал ручей. Князь спрыгнул с ивы, пошёл на приятный плеск воды, и набрал ей походную кожаную флягу. Продирал глаза и Горшок. Потягиваясь, хохмач едва не свалился, удержав равновесие. Когда он спустился и попил холодной бодрящей воды из ручья, где встретил своего друга, странники решили выдвигаться в путь.
Шли они дальше, широкими нескончаемыми тропами. И сколько бы они ни шли, леса нисколько не заканчивались. Иногда они набредали на лесосеки с кучей порубанных, да попиленных пней. Было теперь до жути непривычно оказываться на открытом пространстве. Деревья, что опоясывали такие лесные дыры, казались громадными стенами. Попадались и склоны, и овраги, и возвышенности, и торчащие из земли обширные камни, но лес оставался повсюду.
Так брели они вдвоём, под стрекотание кузнечиков, треск стрекоз, покуда не повстречали молодую девушку, спокойно идущую им навстречу с лукошком на локте. В таком белом платье, расписанном зелёными листьями и дикими красными ягодами, издали её можно было и не заметить среди деревьев и кустов. Волосы её были просто собраны в длинный русый хвост, а голова и вовсе ничем не покрыта. Видимо здешние женщины, волосы собирали лишь за делом, а просто и вовсе ходили с распущенными.
– Гляди, князь, девица! – схватил за плечо Кия Горшок, тыча вперёд пальцем другой руки.
– Тихо. Напугаешь, – успокоил удивление друга Кий. – Это для тебя тут лес. А девица просто погулять вышла. Ей дремучая глухомань – это крылечко соседское. Привыкай.
– То-то же, – улыбнулся Горшок, – древляне наверно детей полем пугают.