К концу 1938 года полковник Гоше счел необходимым информировать Верховное командование французской армии, что Германия располагает превосходящими силами наземных войск, благодаря своим наступательным дивизиям, что немецкая авиация превосходит французскую и английскую авиации вместе взятые. Гоше математически доказывал, что Франция из войны с Третьим рейхом выйдет побежденной.
Этот вывод был предупреждением, охлаждавшим головы ветеранов победной войны 1914–1918 годов, заставлял задуматься стратегов Генштаба.
Правительство Даладье не склонно было обращать внимание на эти мрачные реалистические прогнозы. Во Франции никогда серьезно не относились к секретной службе, высмеивая, называя «фарсовым учреждением».
Уничтожение Польши после молниеносной мобилизации, объявленной только 30 августа 1939 года, когда Германией было задействовано 2500 танков и 2000 самолетов, не удивило французскую разведку, которая знала о 55 немецких дивизиях, расположенных вблизи польской границы. Командующий французской армией Морис-Густав Гамелен полагал, что Польша продержится до весны 1940 года, что это поможет Франции спокойно провести мобилизацию. Он ошибся в своих расчетах. Уже в сентябре 1939 года некоторые немецкие дивизии были отозваны из Польши и расположились на зимние квартиры вдоль французской границы.
Второе бюро сообщило Гамелену, что 26 августа Гитлер передислоцировал 20 резервных дивизий, доведя их позже до 32, к французским границам. Французской контрразведкой было перехвачено распоряжение абвера, данное своим агентам во Франции, узнать дату наступления французской армии в поддержку Польши.
Гамелен ограничился атакой на немецкие аванпосты в Сарре и распорядился разбросать над немецкой территорией листовки с воздуха.
Той осенью французская разведка уточнила сведения об укреплениях линии Зигфрида, где вскоре, как пелось в солдатской песне, «можно было просушить белье», поддерживала связь с агентами, внедренными в абвер, и краем глаза следила за итальянской разведкой.
Из поражения Польши французская разведка извлекла военные уроки. В ее компетенцию не входило делать политические выводы о двойной игре Сталина.
Зима 1939–1940 годов: Кассандры французской разведки
Кампания по молниеносной оккупации Польши была основательно изучена офицерами Второго бюро. В Румынии французским разведчикам удалось допросить беженцев из Польши, сообщавших интересную информацию. Некоторых из них посылали в Париж. Там с ними беседовал командир Наварр (это он потерпел поражение в сражении при Дьен Бьен Фу), собирая информацию о блицкриге. В своих «Воспоминаниях» Гоше пишет о скептицизме, с каким был воспринят в октябре 1939 года его доклад военному руководству действующей армии. Генералы по-прежнему чувствовали себя героями побед 1918 года. Война в Польше противоречила привычным военным доктринам.
В докладе несколько раз было повторено: «Наступлению предшествует массированная бомбардировка с воздуха по коммуникациям и важным точкам противника. Это парализует действия пехоты с самых первых часов наступления, когда начинается наступление мощных танковых дивизий, проникающих вглубь территории. Этим дивизиям нельзя ни противостоять, ни окружить их. Они сокрушают очаги сопротивления…»
Глава французской разведки считал, что на французском фронте немцы воспользуются этой тактикой ведения боя, а Генштаб мечтал об окопной войне, направляя легкие танки в помощь небольшим пехотным подразделениям.
В октябре французская разведка раскрыла намерения Гитлера. Вот что пишет об этом Гоше: «В середине октября танковые и моторизированные немецкие дивизии расположились по обе стороны Лана, с этой центральной позиции они могли атаковать как с северного направления, со стороны Голландии и Бельгии, так и в направлении линии Мажино. Наши разведчики донесли, что Гитлер намерен дать приказ к наступлению…»
Французская разведслужба, работавшая в помещении, находящемся по адресу авеню Турвилль, 2, все больше становилась похожей на армейский штаб. Она реорганизовала свои филиалы и стала независимой от Дирекции по наблюдению за территорией.