Шаллан-Бельваль передавал английскому капитану Гарроу последние конфиденциальные сообщения Второго бюро французской разведки. Пайолль организовал регулярную отправку корреспонденции в Лондон через Лиссабон и Мадрид.
Некоторых арестованных агентов английской разведки или голлистов удалось выручить вмешательством французской спецслужбы, официально разрешенной немецкими властями. Комитет по координации вооруженного сопротивления, в который входили Риве и Пайолль, организовал «группы самозащиты», которые в случае начала военных действий должны были внедриться в малочисленные воинские части, разрешенные немецкими властями.
По поручению французского правительства в Лондон и Вашингтон вылетел князь Понятовский. Там он должен был обсудить вопрос об участии французской армии в освобождении национальной территории.
Сент Жак (Морис Дюкрос), входивший во временное правительство генерала де Голля в Лондоне, был сброшен на парашюте в пригороде Периге, арестован и находился в госпитале. При падении он сломал ногу. Французская спецслужба в соответствии с формальным приказом из Виши спасла его, затребовав к себе. Другому агенту-голлисту Реми (Жильбер Рено) удалось при приземлении в Сомур связаться с филиалом французской разведки, а затем выйти на разведцентр в Париже.
Эта агентурная связь работала успешно.
Стремление де Голля создать политическую ситуацию, в которой он мог бы единолично представлять Францию, помешало хорошо отлаженной подпольной работе.
С этого момента только английская и американская разведки продолжали держать связь с секретной службой в Виши, которую представляли опытные руководители — Перрюш (наземные войска) и Ронин — (авиация).
Пьер Пюше, ставший министром внутренних дел правительства в Виши, безрезультатно стремился разорвать связи спецслужбы с союзниками, ему это не удалось.
Опасные коллаборационисты бесследно исчезали, и вину за это сваливали на коммунистов и жидомасонов. Никто не мог предположить, что это дело рук респектабельных офицеров из Дома Риве.
В Марселе Бертен-Шеван сообщил руководству спецслужбы о существовании группы движения Сопротивления «Комбат». Пай-олль захотел встретиться с руководителем этой организации. И к его изумлению им оказался не кто иной, как Анри Френей, его бывший сослуживец по Второму бюро. С тех пор эта группа находилась под защитой спецслужбы, а Френей передавал в Лондон добытую его товарищами разведывательную информацию.
В Тунисе филиал спецслужбы наладил связь с филиалом английской разведки на Мальте, передавая англичанам информацию, собранную на территории средиземноморского бассейна. Англичане посылали через Тунис подготовленную дезинформацию для внедрения ее в немецкие спецслужбы.
Были еще две линии связи с союзниками. Одну из них обеспечивал французский капитан Абти, внедренный в разведку Лиссабона, другую — кузен Поль (бельгиец Бранден), который в Виши отлично сработался с американцами. Оба они передавали союзникам информацию, которую получали от французской спецслужбы с разрешения полковника Риве.
Сотрудничество правительства в Виши с Германией укреплялось, и тогда разведчики задумались: «Что может продать колбасник? Только колбасу» — и перевели основные разведслужбы в Северную Африку, где полновластным хозяином положения был генерал Вейган, называвший правительство не иначе, как «эти боши».
Абвер знал кое-что о работе французской разведки, обвиняя правительство в Виши в двойной игре, в поддержке голлистов и потворстве террористам. Стали угрожать: если правительство не подрежет крылышки своей спецслужбе, которая не изменила ни своей тактики, ни целей, то примут серьезные меры. Дарлан сделал вид, что уступил, и создал новую Службу информации, поставив во главе ее генерала Ру, сотрудничавшего с разведкой, друга Риве.
Естественно, что французские спецслужбы, это «сказочное черное чудовище», было стоглавым драконом. Отрубишь одну голову — вырастает другая. Французская полиция вылавливала и расправлялась с немецкими агентами, делая вид, что арестовывает тех, кого наметили немецкие власти. Эту же тактику стали применять и французские спецслужбы. В Алжир срочно были переведены офицеры, которые находились под подозрением у немцев, а другим заменили паспорта. Немецкому генералу доложили, что приказ выполнен. Раан, немецкий представитель в Виши, остался доволен. В месяцы, предшествовавшие катастрофе 1942 года, руководители французских спецслужб продолжали с трудом пробираться по лабиринту двойной игры, в которую они поневоле были вовлечены. К этому периоду относится героический эпизод, который можно лишь сравнить с другим, более поздним, в истории разведки, — прорытием туннеля под Берлинской стеной.