Кринис безупречно справился со своей ролью — этого очаровательного венца трудно было заподозрить в том, что он нацист. По пути в Гаагу ситуация разрядилась, и когда входили в Бюро английской разведки в Гааге, все были в хорошем расположении духа.
Разговор начался о высокой политике и длился не менее четырех часов. Предстояло в письменной форме составить документ для передачи английскому правительству, в котором обе стороны должны были четко определить свои позиции на случай заключения мира после падения Гитлера и его режима.
Обсуждение шло без проблем. Единственный человек, кого это не радовало, был Шелленберг. Злосчастный монокль он не мог снять ни правой, ни левой рукой, боясь насторожить профессора. У Шелленберга, от непривычки курить английские сигареты, которыми его угощали, разболелась голова, но он не мог заговорить об аспирине — тогда прощай переговоры!
Наконец обе стороны обо всем договорились. Капитан Стивенс вышел из кабинета, чтобы сообщить в Лондон по телефону об окончании переговоров. Шелленберг побежал в ванную комнату освежить лицо и протереть уставший глаз, жалея, что тогда под столом не смог проглотить аспирин. За спиной он услышал голос капитана Беста:
«Скажите, дорогой Шеммель, вы всегда монокль носите?»
Англичанин рассеянно раскачивал свой монокль на шнурке. К счастью, Шелленберг стоял к нему спиной, наклонив голову над умывальником, и ему удалось скрыть, как он страшно покраснел. Выпрямившись и взяв полотенце, он ответил:
«Странно, я хотел сам вас об этом спросить!»
Разведчики обоих сторон продолжали дружескую беседу и за ужином в доме капитана Стивенса, который сообщил немецкой стороне, что политические условия берлинских оппозиционеров приняты английским правительством.
Третьим участником этой встречи с немецкой стороны был агент F-479, профессор политической экономии. Он не чувствовал себя достаточно свободно с англичанами, которых должен был знать по долгу службы лучше остальных. Видя это, Шелленберг отвел его в сторонку и пообещал, что переведет его в Германию.
Ужин удался, прошел по высшему классу — хозяйка дома подала устрицы. Жена капитана Беста была дочерью голландского генерала ван Рииса, художницей. Шелленбергу она показалась очень интеллигентной и привлекательной. Вальтер безумно влюбился — в течение восьми дней он обдумывал план ее похищения, а мужа упрятать в лагерь. Но, к сожалению, разведчики не могут себе позволить такую роскошь, как чувства, особенно работающие у Гейдриха. Оставалось довольствоваться разговорами о музыке и живописи.
Затрагивали и политику — англичане в случае неудачи в войне были готовы продолжать борьбу и на территории Канады, если понадобится. Немцы обещали поговорить об этом со своими коллегами.
И действительно, в канцелярии Гитлера они обсудили все вопросы с Гиммлером, Гейдрихом, Гессом, Кейтелем и Борманом. На вопрос Гитлера о впечатлении, которое вынес Шелленберг от этой встречи, тот ответил откровенно:
«Даже если нам удастся оккупировать Англию, английское правительство продолжит войну против нас на территории Канады. Это будет война не на жизнь, а на смерть между братскими странами. Сталин будет наблюдать за ней и усмехаться в усы».
В этот момент его кто-то сильно стукнул по ноге под столом, и Шелленберг замолчал. Гиммлер таким способом прервал красноречие Шелленберга, а Гейдрих едва сдерживал гнев. Гитлер принял эти сентенции довольно спокойно:
«Мой дорогой, это уж мои проблемы, мне их решать!»
Ужин, которым угостил присутствующих Гитлер в своей канцелярии, уступал голландскому. На десерт гостям фюрера был подан венский переслащенный пудинг с изюмом. Но ужин проходил более свободно и оживленно, чем обычно — генералы привыкли быть сдержанными в присутствии Гитлера.
А с англичанами немецкие представители расстались большими друзьями. Капитану Шеммелю английские разведчики вручили радиопередатчик для связи с Бюро английской разведки в Гааге, сообщив шифр: O-N-4.
Похищение английских разведчиков из Венло и мюнхенское покушение на Гитлера
Из своей резиденции в Дюссельдорфе Шелленберг ежедневно был на связи с Гаагой — СД обменивалось любезностями с английской разведкой. Но Берлин не давал ему четких указаний насчет дальнейшего хода операции. Шелленберг предложил продолжить переговоры с англичанами на более высоком уровне с тем, чтобы самому выехать в Лондон в сопровождении подставного генерала-антинациста.