Вчерашнее намерение уйти с одними лишь старыми вещами я тоже послала к черту. Теплые вещи и вообще все, что мы успели накупить с Тсарой, нам бы тоже пригодилось. А раз Альк был до сих пор в прострации, и первый шаги мне приходится взять на себя, я все сделаю так, как считаю нужным, без лишней гордости и глупостей.
24. Как мы свыкались с началом чего-то нового
Будила я Алька уже перед самым выездом, когда мы с Тсарой готовы были ехать. Практически ничего не объясняя — зачем, если я уже была одета и рюкзаки были собраны? — я направилась к выходу.
— Ты как? — только коротко я спросила его, совсем тихо, чтобы не разбудить старика.
Вид у нас обоих, наверное, был так себе. Альк, по крайней мере, выглядел совсем мрачно и безжизненно.
— Нормально, — совершенно пустым тоном ответил мне он. — Ничего смертельного не случилось. Это просто старый помирающий социопат.
Кажется, во всей этой ситуации больше всего следовало успокаивать Тсару, что я и делала, то и дело беря ее за руку и потом — обнимая на прощание. Она, хоть и держалась отлично, все равно была не в такой прострации, как мы с Альком. Я вот вообще уже ничего не могла нормально делать и соображать из-за бессонной ночи. Все, что отпечатывалось в моей памяти — это механические действия. Вот мы сверяемся с адресом, вот выгружаем немногочисленные вещи, вот — выгребаем наличные из карманов, что еще пару дней назад так бездумно тратили по настоянию Тсары, и их хватает, чтобы оплатить аж четыре дня в мотеле, и я запоздало в который отмечаю про себя в голове, что цены в Польше куда ниже, чем в Америке.
И вот — мы остаемся с Альком вдвоем, в чужой тесной комнате, без денег, работы и непонимания, куда двигаться дальше. До боли знакомая ситуация. Но мы же справлялись и не с таким, верно?
— Спущусь вниз, — все так же, будучи на запасных батарейках своей выносливости, сказала я. — Попробую поговорить с хозяйкой.
Облегчало ситуацию одно — нам больше не нужно было скрываться от того, кто мог нас преследовать. Бояться копов, что притаились за каждым углом. В Польше вообще все с этим было проще. Мне иногда казалось, что здесь у каждого второго свои тайны. Тсара рассказывала, что здесь многие не платят налоги, ведут незаконный бизнес и вообще все не так, как в Штатах. На это можно было рассчитывать и с нашим шатким положением с документами.
Может, персонал в хостел и не был нужен, но хозяйка, узнав, что я ищу работу и возможность снизить цену за проживание, закрыла глаза на то, что я очень плохо знаю язык и сказала, что согласна поручать мне мелкие обязанности. Что уже было неплохо — как минимум, мы могли не беспокоиться о том, где жить, а учитывая, что Тсара привезла нас в хостел в городе, мотивируя это тем, что здесь найти работу проще, мы решили сходу одну из главных проблем.
Ну и вторую из проблем тоже — ту, где Альк вряд ли был бы доволен моей работой в качестве официантки, крупье, или чему-то подобному. Даже меня любой вариант, где меня могли невзначай шлепнуть по заднице или одарить сальным взглядом, пугал до усрачки. А так, можно сказать, и волки сыты, и овцы целы. И комната, в которой мы могли жить, была нашей, пока я справлялась со своими обязанностями.
Впрочем, уже спустя неделю хозяйка поняла, что я справляюсь куда лучше с помощью лично ей, чем с уборкой комнат, хотя и последнее я старалась делать со всем присущим мне фанатизмом. Сперва в один из дней рано утром я оперативно приняла машину с продуктами, прикрыв женщину, которая приболела, а после весь день помогала с организацией завтрака, обеда и ужина. Второй случай был, когда мне удалось примирить двух сцепившихся горничных — и даже развести их по углам, поговорив с каждой. Одна совершенно не говорила ни по польски, ни по английски, как и половина здешнего персонала, а другая вообще была из тех, кого никто здесь не любил. Впрочем, до любого можно достучаться и с каждым сдружиться, если захотеть. Даже с Альком вон получилось, а местные мигрантки, цепляющиеся за заработок, так и подавно были мне по зубам.
Решающим событием, как мне показалось, стало то, что мне удалось разместить гостя-британца, который по польски не умел говорить от слова совсем. И уже вечером Анна — хозяйка отеля — вместе с зарплатой за неделю вручила мне ключ от другого номера, куда лучше, чем наш, мотивировав это тем, что он все равно большую часть времени пустует. Мы с Альком, конечно, уходили из своей комнатушки рано утром и возвращались поздно вечером, так что нам было не до лишней роскоши, но я все равно была готова танцевать от счастья, считая это своей маленькой победой.