Потолкавшись на вокзале, подцепился на поезд, идущий на Новороссийск. Прибыл домой без проблем, и никто не обратил ни малейшего внимания на моё продолжительное отсутствие…
Мои грустные воспоминания у окна на втором этаже прервал прибывший, как всегда прихрамывая, Вениамин Антонович, который проводил беседу с моим отцом. Он сообщил, что отец отнёсся с пониманием к поставленной задаче, кратко резюмировал по этому поводу свой ответ:
— Ладно, пусть Иосиф возвращается домой…
Классный руководитель передал ему просьбу директора школы, чтобы отец встретился с ним для беседы. О чём они позже говорили, я не знал, но был уверен, что Пётр Васильевич был на моей стороне.
Если уже определенно принято решение возвращаться в школу, то надо, конечно, изменить и отношение к учёбе. Хватит, спустя рукава, делать домашние задания. Дал себе слово — нормально учиться для нужного в дальнейшей жизни аттестата.
Узнав у своих одноклассников домашнее задание, приступил к его выполнению. По математике требовалось решить две задачи, которые оказались крайне сложными. Невольно удивился — как далеко продвинулись в знаниях мои сверстники, пока я отсутствовал. Деваться некуда, надо догонять. С большим напряжением я, наконец, решил эти две задачи. Удовлетворённо приступил далее к другим предметам.
В школу, как правило, мы старались приходить немного раньше первого звонка, обменивались перед уроками школьными новостями, некоторые, не выполнив домашних письменных заданий, списывали у других. Обычная практика. Аналогичное произошло и в первый день моего прибытия, моя тетрадка пошла гулять по рукам. Проверку письменных заданий «гипотенуза» (преподаватель математики Надежда Андреевна Митько) строго проверяла, всегда проходя по рядам. Невыполнившему двойка в журнале успеваемости была бесспорно обеспечена.
В нашем классе был небольшого роста, весьма усидчивый ученик, относившийся ко всему с ехидной критикой, почти круглый отличник В. Долганов. Он, как выяснилось, не позволил себе снизойти до списывания домашнего задания — вероятно, побоялся не столько двойки, как возможного аналогичного ехидства со стороны одноклассников. Когда преподаватель математики подошла к нему, то была удивлена его тетрадкой, явно ему теперь будет в журнале двойка. В.Долганов встал и заявил:
— Домашнее задание никто не решил, все списали у Тимченко.
Дальнейшая проверка тетрадей прекратилась, а меня вызвали к доске, чтобы я теперь без своей тетрадки изложил на доске суть своих решений этих двух злополучных задач. Так у меня в журнале оказались две заслуженные пятёрки, прикрывшие предшествующие горе-оценки.
Вторую учебную четверть закончил с определёнными успехами: по алгебре — «4», по немецкому языку — «4». При этом соседство с предыдущими двойками не смущало, при желании успехи в учёбе могут быть вполне приличными. Остался доволен моим участием в литературном кружке и уважаемый директор школы Кореньков П.В. Позже на праздновании по случаю завершения 10-го класса зачитали перед всей школой мои стихи «Последний звонок»[11].
Наряду с этим более скромные успехи в учёбе во второй половине последнего учебного года были вызваны возросшим увлечением встречами с Валентиной Мордовцевой, отнимающих массу времени и отвлекающих, но приятных дум. В общем, известное явление — молодость! Не обходилось иногда и без некоторых размолвок или ссор, сопровождаемых горькими переживаниями.
В таком состоянии, без Валентины, однажды был в летнем кинотеатре. После киносеанса поселковые зрители небольшими группами по своим районам (на пятый квартал, на «армянский хутор», на «Титан») стали расходиться по домам.
Из протестующего чувства, в связи с размолвкой со своей подругой Валентиной, увязался провести домой одноклассницу Ирину Кадрик. При переходе с ней через железную дорогу вдруг обнаружил, что у жилых домов железнодорожников загорелся длинный ряд подсобных сараев, в которых хранились, как обычно запасы топлива к зиме, консервы овощей в стеклянных банках, кое у кого — кролики и куры, а также различные старые вещи. Огонь внутри сараев разгорался, пламя перекинулось на крышу. Метров около 30 прямо против пожара находились жилые постройки. Уже на железнодорожной насыпи собралась толпа зевак, глазеющая и галдящая, но никто ни каких действий не предпринимал. Такое положение меня крайне удивило, ведь в этой толпе находились взрослые, а также ряд парней, отслуживших в армии. Пришлось инициативу взять на себя: скомандовал, чтоб мужчины и парни последовали за мной на крышу сараев, задача — разобрать и растащить по земле горящие доски, чтобы огонь не распространялся по крышам на соседние сараи, стоящие вплотную друг к другу. Очаг непосредственного пожара находился между двумя шлакоблочными стенками (его позже затушила прибывшая пожарная команда), пусть выгорает пока, т. к. от него дальнейшего распространения огня не может быть.
11
Спустя много лет мне показали из школьного музея рукописный (отпечатанный на пишущей машинке) литературный журнал, вышедший уже в моё отсутствие под контролем нашего наставника Коренькова П.В., - «Звёздочка № 3», в котором оказалось, был помещено восемь моих стихов и отрывок из повести «В кругу друзей».