К тому времени греки успели колонизировать большую часть Восточного Средиземноморья. Они также цивилизовали этот регион, распространяя свои искусство и архитектуру, литературу и философию, науку и математику и свои навыки производства. Но – и об этом ни в коем случае не следует забывать – Великая Греция, как ее называли, никогда не была нацией или империей в том смысле, в каком позднее стал нацией и империей Рим. С политической точки зрения Греция состояла из множества небольших городов-государств; к 500 году до нашей эры их насчитывалось около 1500, и они занимали территорию от Черного моря до побережья Каталонии. Чрезвычайно гордившиеся своим греческим происхождением, эллины охотно поддерживали все проявления панэллинизма, включая Олимпийские игры; несмотря на это, они часто воевали между собой, заключали порой временные лиги и союзы, однако более всего ценили собственную независимость. Афины в те времена вовсе не считались столицей – с тем же успехом на эту роль мог притязать, например, Галикарнас в Малой Азии, где родился Геродот, или коринфская колония Сиракузы на Сицилии, место рождения Архимеда, или остров Самос, где проживал Пифагор. Апостол Павел впоследствии хвастался тем, что был римским гражданином; ни о чем подобном никогда не рассуждали в Греции, которая – в этом она схожа с современным арабским миром – была, скорее, концепцией, воплощением идеи, а не национальным государством. Не имелось строгого определения «своего»: если ты ощущал себя эллином и говорил по-гречески, тебя признавали греком.
В результате этого массового расселения древних греков по Средиземноморью для потомков остались великолепные греческие достопримечательности в Италии, на Сицилии и в Малой Азии, а не только на территории, которую Греция занимает сегодня. Разумеется, большая их часть погибла; тем не менее на одной лишь Сицилии, в Маринелле – бывшем Селинунте – находятся по меньшей мере семь храмов шестого и пятого столетий до нашей эры; все они в удовлетворительном состоянии, пускай это во многом стало возможным исключительно благодаря масштабной программе реконструкции последних пятидесяти лет. Из девяти храмов в Агридженто пять сооружений по-прежнему поражают взор и весьма привлекательны, особенно на закате. Прекраснейший из всех античных храмов располагается в Сегесте, укрывшись в складке холмов; сюда совсем несложно доехать из Палермо, и от храма, по счастью, не видна автомагистраль. На самом деле храм не достроен – торчащие из стен опоры для перемещения каменных блоков так и не убрали – но от него исходит ощущение неброского совершенства и он олицетворяет собой все качества дорического монумента конца пятого столетия до нашей эры. На противоположном склоне холма размещается прекрасно сохранившийся амфитеатр третьего столетия до нашей эры, откуда можно любоваться храмом и восхищаться тем, что столь величественное сооружение сохранялось практически нетронутым на протяжении двух с половиной тысяч лет.
Не забудем и о соборе в Сиракузах – одном из немногих соборов, возведенных за пять столетий до рождения Христа. Его великолепный барочный фасад не содержит никаких намеков на то, что ожидает посетителя внутри; а внутри взору открывается совершенно иная история. Колонны, поддерживающие свод, принадлежат первоначальному дорическому храму Афины, который тиран Гелон воздвиг в ознаменование победы над Карфагеном в 480 году до нашей эры; этот храм славился своей красотой по всему древнему миру. При римлянах его величайшие сокровища были вывезены – то есть украдены – губернатором-коррупционером Верресом[9], которого столь страстно обличал Цицерон. Византийцы первыми превратили античный храм в христианскую церковь; арабы перестроили ее в мечеть. Норманны и испанцы тоже внесли свой вклад; череда землетрясений причинила немалый урон; серьезная реконструкция 1693 года состоялась после обвала норманнского фасада. Однако античные колонны пережили все испытания и невзгоды и стоят до сих пор, как бы наглядным доказательством любопытного историко-религиозного феномена: если какое-то место было признано священным, оно навсегда останется таковым, вопреки всем переменам в господствующей вере.
9
Гай Лициний Веррес был наместником римской провинции Сицилия, печально прославился вымогательствами, за что по возвращении в Рим его предали суду; обвинителем на процессе выступал Цицерон. Впоследствии был казнен по приказу Марка Антония. –