Томас демонстративно молчал, но внутренне молил, чтобы гвардеец не заходил в камеру. Тем временем из-за двери послышалось отвратительное чавканье.
— Молчишь? Ну молчи…
Служивый откусил от жареной курицы солидный шматок мяса. Снова раздалось режущее слух чавканье. Прожевав, он запил его вином из металлического кубка, который держал в другой руке. В нос голодному рыцарю ударил соблазнительный запах. Во рту начала собираться слюна, которую он жадно глотал, представляя вкус сочного мяса. Начальник стражи прильнул к окошку двери, чтобы увидеть Томаса, но последний не желал показываться и прижался к боковой стене.
— Ты, наверное, голодный? На вот поешь! Что мы, звери какие, что ли?!
Он бросил в окошко двери обглоданную им кость, после чего вылил в камеру остатки вина́ и расхохотался.
— Собаке собачья смерть! Ха-ха-ха!
Закончив своё мини-представление, он добавил:
— Да, я чего приходил-то… Скоро прибудет следопыт из Эйзенхауэра, поэтому я к тебе больше не касаюсь. Как говорится, приятно было познакомиться, рыцарь Томас!
По дороге к выходу из подземелья гвардеец снова расхохотался.
Несмотря на то, что за последние два дня Моранд подвергся большим унижениям, чем за всю его жизнь до этого, он не унывал. Относительно спокойно переносить удары, наносимые, как по телу, так и по оставшейся чести, ему помогала лишь мысль о том, что скоро всё это закончится. После каждого допроса он прижимался к холодной каменной стене и, укрыв ладонями саднящие на теле кровоподтёки, вспоминал о том дне, когда на всё это подвязался…
Дело было около месяца назад. Он по своему обыкновению проводил вечерний досуг в таверне, поглощая одну кружку эля за другой. Приподнятое настроение подталкивало его выкрикивать в адрес хорошенькой прислужницы сего заведения плоские шуточки, отчего скромная девушка ходила между столиками со слезами на глазах.
В какой-то момент в дверях таверны показался худосочный посетитель в чёрном плаще с откинутым капюшоном. Русые волосы путника были зачёсаны назад, придавая его образу некую решительность. На лице росла почти недельная щетина, а правый глаз был обезображен и заплыт.
Осмотрев группы мужчин, он остановил взгляд своего единственного здорового глаза на Томасе.
— Здесь не занято? — вежливо поинтересовался путник, подходя к столу рыцаря.
— Смотря что тебе нужно?! — грубо отозвался Томас, пропуская очередной глоток эля.
— Хочу сделать Вам очень заманчивое предложение…
— Если это не предложение дать мне в пользование на сегодняшний вечер двух смазливых девиц вместо этой недотроги, — Томас кивнул в сторону прислужницы, — то ты можешь катиться в пекло!
Человек в чёрном плаще на мгновение замолчал, после чего тихо произнёс:
— Алан Галахард…
Услышав неприятную его слуху фамилию, Томас скорчил гримасу брезгливости, словно проглотил таракана.
— Не смей при мне упоминать имя этого ублюдка! — выпалил он, сверкая глазами на собеседника. — Задушил бы его голыми руками…
— У тебя будет такая возможность! — с довольным видом сообщил путник. — Скоро начнётся рыцарский турнир, а твои семь лет как раз уже истекли, не так ли?
Томас удивлённо посмотрел на незнакомца, который потихоньку начал пробуждать интерес к своей персоне, и предложил тому присесть за стол.
— Кто ты, вообще, такой?
— Меня зовут Тайлер, и я хочу привнести в наш грязный мир немного справедливости.
— Справедливость, говоришь… Хэх! Справедливости нет! В противном случае на месте Галахарда был бы я!
Рыцарь залпом осушил остаток эля в кружке и громко рыгнул, чем заслужил несколько неодобрительных взглядов.
— Ладно, давай уже выкладывай…
Следующие несколько минут таинственный путник полушёпотом что-то объяснял Томасу. В конце его речи, которая полностью захватила внимание рыцаря, последний вдруг громко запротестовал:
— Да я и шага сделать не успею, как меня возьмут под руки и бросят в темницу!
— Не дрейфь, — всё с таким же спокойным видом урезонил собеседника Тайлер. — Я тебя вытащу оттуда через несколько дней.
Томас недоверчиво хмыкнул, но согласился. На следующий день таинственный незнакомец передал ему загадочный пузырёк с ярко-зелёной жидкостью…
Стоя, прижавшись к холодной стене камеры, Томас думал только об одном — о выполнении Тайлером своей части сделки.
Хардиен
Покои короля Ричарда представляли собой такое же каменное помещение, как и все остальные в замке, но с некоторыми исключениями в виде нескольких ковров с замысловатым сюжетом и статуй двух рыцарей, стоя́вших по обе стороны от камина. На стенах висели картины, на одной из которых был изображён белый горностай в чёрную крапинку, а на второй — за́мок.