Тем временем схватка продолжалась. В связи с тем, что после первого захода никто не оказался на земле, всадники снова разъехались по противоположным сторонам. По звуку трубы они вновь понеслись навстречу друг другу. На этот раз один из них оказался более удачливым и, угодив противнику прямо в центр грудины, выбил того из седла. Трибуны охнули, но когда упавший рыцарь пошевелился, выдохнули и зааплодировали.
— В этой схватке побеждает Мэльбур из дома Барнсов! — объявил победителя герольд, и зрители поблагодарили участников аплодисментами.
— Томас из дома Морандов и Вольфганг из дома Пэтисов! — объявил ведущий новую пару соперников и трибуны восторженно зашумели.
— Пап, тот самый Томас Моранд! — попытался перекричать толпу Алекс.
На арену выехал огромный белый конь с сидящим на нём непомерно больши́м рыцарем в светлых доспехах. Шлем был в форме волчьей головы, но без пера. Когда этот всадник подъехал к той части ристалища, которая предназначалась для Томаса Моранда, Алекс понял, кто есть кто. Внушительные размеры лошади и рыцаря не остались не замеченными публикой, которая восторженно зааплодировала. Томас поднял правую руку и сделал на коне небольшой круг, приветствуя собравшихся.
— Ты, кажется, говорил, что он должен быть старым?! — недоумённо воскликнул подросток. — А это настоящий великан!
Алекс не на шутку разволновался. Шансы на победу Алана Галахарда в его глазах начали потихоньку таять.
Альфред был удивлён не меньше сына.
— Да, кажется, он время даром не терял…
Второй рыцарь — Вольфганг Пэтис, был чуть ли не вдвое меньше Томаса. Бедняга сидел на обычной лошади, которая была коричневой масти с тщательно расчёсанной длинной гривой и пушистым хвостом. Чёрные доспехи рыцаря красиво отливали на солнце, а сам воин по сравнению с Томасом напоминал ребёнка. Когда рыцари разъехались по своим сторонам и получили от оруженосцев щиты и копья, раздался звук трубы.
Первым рванул Вольфганг. По его уверенным движениям казалось, что он был единственным, на кого не произвёл впечатления Томас. Эдакий задор и похвальная уверенность в себе принесла плоды, и за считаные секунды публика прониклась к нему симпатией.
Сначала неспеша, но потом, ускоряясь, Томас поскакал навстречу, и к середине ристалища обе лошади уже неслись во весь опор. Копья начали смещаться в правильном направлении.
Момент, когда рыцари встретились, был последним, что видел в тот день участник из дома Пэтисов. Удар копья Томаса был оглушительным. Щит Вольфганга не выдержал столкновения и раскололся надвое, пропустив затупленное орудие прямо в грудь. Не пробив доспехов, оно разлетелось в щепки, покрывая собой ресталищный песок. Вольфганг слетел с лошади, а вибрация от этого сокрушительного удара передалась на трибуны, заставив их замереть в страшном ожидании.
Упавший на спину рыцарь не шевелился. Через несколько секунд на арену спешно выбежал лекарь и, припав к груди несчастного воина, прислушался к дыханию.
— Дышит! Просто потерял сознание! — крикнул врачеватель, и публика громко зааплодировала. Однако сам Вольфганг по-прежнему не шевелился и в целом представлял собой жалкое зрелище.
Через мгновение лекарь кому-то махнул приглашающим жестом и из толпы выбежали несколько человек, которые взяли под руки лежащего без сознания рыцаря и потащили с ристалища.
Спустя минуту судьи объявили победителя, которым, разумеется, оказался Томас Моранд. Раздались бурные аплодисменты, но старый воин в ответ не поднял руки, а просто развернул коня и удалился с поля. Такое вызывающе гордое поведение вызвало бурю оваций. Публика любила уверенных в себе рыцарей. Создавалось впечатление, что Томас даже не заметил противника, следуя какой-то своей цели, о которой многие догадывались.
После этого прошли ещё несколько посредственных поединков, пока герольд не объявил сладкую для уха Алекса фамилию — Галахард. Его соперником был грузный рыцарь в таких же чёрных доспехах. Из какого он был дома, Алекс не услышал, поскольку увлёкся наблюдением за своим кумиром. Кроме того, шум трибун, приветствовавших любимца публики почти полностью заглушал речь герольда.