«Да он, верно, смерти моей хочет?!» — пронеслось в медленно затухающем сознании. — «В прошлый раз было легче…».
Шум толпы, аплодисменты, отдельные выкрики — для Алана всё смешалось в один монотонный гул, который он уже не мог разобрать на составляющие. В голове гудело, а в ушах появился звон. Глаза застилал солёный и жгучий пот. Он пытался проморгаться, но слизистая оболочка всё равно продолжала саднить. Воздуха в шлеме стало не хватать, отчего дышать становилось всё тяжелее.
Кто-то стоя́щий рядом с Алексом саркастически хмыкнул:
— Всё, кончился народный любимец!
— Да, недолго сияла звёздочка, — согласился второй.
«Нет! Не верю!» — подумал мальчик и дрожащим из-за подступающих слёз голосом крикнул находившемуся в этот момент неподалёку от него Алану:
— Вы не можете проиграть!
Услышав эти слова, рыцарь с трудом повернул голову, чтобы посмотреть, откуда доносилась речь. Он увидел сидевшего на ограждении хрупкого подростка, у которого блестели глаза, а подбородок слегка подрагивал. В глазах мальчика читались мольба и надежда.
«Соберись уже!» — скомандовал себе Алан. В следующий миг раздался очередной звук трубы…
Забыв про боль в груди и онемевшую левую руку, которая уже не так крепко держала щит, Алан понёсся навстречу Томасу. За те секунды, которые были у него в запасе до момента столкновения, легендарный рыцарь поднял в своей памяти все хитрости и уловки боя, которым он обучился за годы жизни. Алан понимал, что ещё одного удара от Томаса он не перенесёт и если сейчас не воспользуется своим последним шансом, то для него всё будет кончено. Заключительную часть этой мысли молодой воин пытался гнать от себя как только мог, но она упрямо лезла в голову.
Благодаря природной наблюдательности, которая не раз спасала Алану жизнь, он заметил слабую сторону своего соперника. Ахиллесова пята Томаса заключалась в том, что последний при всей своей нечеловеческой силе долго прицеливался. Единственно верным противодействием в таком случае была тактика внезапного притормаживания, суть которой заключалась в неожиданном для соперника замедлении лошади перед самым столкновением. В результате этого, заранее рассчитанное противником место, время и точка удара смещались, а быстро сориентироваться такие люди, как правило, не могли.
Рыцари мчались на всех парах. Большинство собравшихся людей в своих мыслях уже видели, как Алана уносят с поля, и не факт, что живого. Его болельщики, которые в начале турнира распевали песни и сочиняли стихи в честь ожидаемой победы Алана, теперь сидели с поникшими лицами. Все понимали, что эта схватка решающая. Воздух от повисшего в нём напряжения стал неестественно тяжёлым и ощущался почти физически. Сидящий на балке Алекс, сжал кулаки, молясь за своего кумира, как будто это могло тому как-то помочь.
Над ристалищем в последний раз в этот день повисла символическая тишина. Солнце медленно катилось к горизонту и над землёй начали розоветь облака, отчего на всё вокруг ложился нежный оранжево-розовый оттенок. Вечерний ветер заметно стих и уже практически не ощущался.
Несущиеся навстречу друг другу лошади вырывали клоками из-под себя землю вперемежку с песком. Животные непонятным образом чувствовали, что этот заход последний, поэтому вкладывали в забег всю оставшуюся на сегодня силу. Гулкий топот копыт передавался вибрацией через землю всем предметам и стоя́щим поблизости людям. Предвкушая скорую развязку, словно хищник, учуявший запах свежей крови, Томас раз за разом подстёгивал несущегося во весь опор коня, отчего тот к моменту столкновения уже летел подобно стреле, выпущенной из туго натянутого арбалета.
В следующее мгновение, когда между рыцарями оставались считанные метры, Алан, превозмогая боль левой руки, резко потянул на себя уздечку, отчего конечность тут же прострелило и она безжизненно повисла вместе с пристёгнутым к ней щитом. Лошадь послушно замедлила ход, и в ту же секунду молодой рыцарь почувствовал, как по его щиту скользнуло что-то твёрдое. Собрав остаток сил, Алан направил копьё в середину расплывающегося в глазах силуэта соперника и через обжигающую боль толкнул орудие вперёд.