В этот период Особым отделом была проделана большая работа по систематизации всех данных о партиях и движениях, профсоюзах и оппозиционных деятелях, подготовлены обстоятельные обзоры их деятельности — причем весь этот информационный материал был разослан в подведомственные розыскные учреждения.
Был также разработан Центральный справочный аппарат (ЦСА), содержавший адресную информацию (в алфавитном порядке) о лицах, попавших в поле зрения полиции. Если к 1 января 1907 года в 1400 ящиках ЦСА Департамента полиции находилось около полутора миллионов именных учетных карточек, то к февралю 1917 года их насчитывалось уже около двух миллионов.
Следует подчеркнуть, что в феврале 1907 года руководителям охранных отделений впервые была разослана «Инструкция по организации и ведению внутреннего секретного наблюдения». Ранее же эта деятельность, по словам Заварзина, строилась «на охранной традиции».
Вскоре, однако, инструкцию пришлось переработать, поскольку она фактически допускала провокацию как метод борьбы с оппозиционным движением.
В значительной степени поводом к разработке новых нормативных документов Особого отдела по работе с агентурой стала разоблачительная деятельность В. Л. Бурцева, снискавшего даже славу «руководителя революционной охранки». По его материалам Государственная дума в 1908 году сделала запрос министру внутренних дел П. А. Столыпину о провокаторской деятельности политической полиции и ее «секретных сотрудников» (агентуры).
В то же время и сам Бурцев был объектом пристального внимания Заграничной агентуры: его деятельность освещали четыре агента.
В 1910–1912 годах Особым отделом проводилась активная работа по дальнейшему совершенствованию политического розыска в Российской империи. В утвержденной в 1911 году «Инструкции по организации и ведению внутреннего (агентурного) наблюдения» подчеркивалось, что «лица, ведущие розыск, должны проникнуться сознанием того, что лучшим показателем успешной и плодотворной их деятельности будет то, что в местности, вверенной их надзору, совсем не будет ни типографий, ни бомб, ни складов литературы, ни агитации, ни пропаганды. Это достигается при серьезной осведомленности о революционной деятельности и умении систематически и планомерно пользоваться этим знанием, достигнуть того, что революционеры вынуждены будут прекратить в данной местности свою преступную работу… Необходимо помнить, что все стремление политического розыска должно быть направлено к выяснению центров революционных организаций и к уничтожению их в момент проявления ими наиболее интенсивной деятельности… Изъятие типографии или складов оружия только тогда приобретает особо важное значение, если они послужат к изобличению более или менее видных революционных деятелей, к уничтожению организации».
В заключение отметим, что если центральный аппарат политического розыска, Особый отдел Департамента полиции, был немногочисленным, то этого никак нельзя сказать о других органах политического сыска Российской империи.
К 1917 году только в структуре Отдельного корпуса жандармов имелись 67 губернских, 3 областных, 2 территориальных, 4 городских (Кронштадт, Одесса, Омск, Севастополь), 30 уездных (в Царстве Польском) жандармских управлений и 32 жандармско-полицейских управления железных дорог с 321 отделением. Вырос и штат Отдельного корпуса жандармов: с 9243 человек (721 из них — генералы и старшие офицеры) в 1895 году и до 15 718 человек (в том числе более 1000 генералов и старших офицеров) к моменту его упразднения указом Временного правительства 4 марта 1917 года.
Штаты охранных отделений были различными, в зависимости от их дислокации. Так, в самом многочисленном, столичном Санкт-Петербургском охранном отделении работал 151 сотрудник.
Борьба политической полиции Российской империи с рабочим движением
Ясно заявившее о себе в последней четверти XIX века рабочее движение являлось лишь одной из составных частей зарождавшегося оппозиционного общественно-политического движения в Российской империи.
Возвращаясь, однако, к деятельности политической полиции, не будет большим преувеличением сказать, что история рабочего движения во многом писалась самими охранниками, причем яркие штрихи в нее вносились подчас лично самодержцем, о чем со всей убедительностью свидетельствуют архивные документы.
Проследим динамику развития рабочего движения. Только в 1875–1879 годах в России произошло 165 волнений и стачек фабрично-заводских рабочих, причем почти 60 % их приходились на 1878–1879 годы.