Любой выбор о двух концах, все зависит от угла зрения, умничаешь ты. Старый мастер вроде тебя нынче должен бы, наплевав на все, цепляться всеми десятью ногтями за любое предложение, благодарить судьбу даже за самую малость. Тут в тебе просыпается и вспыхивает жадность — надо было сразу запросить хорошие деньги, торговаться, набить себе цену, и вдобавок ты вспоминаешь, как давеча один юноша цинично хвастался, какую немыслимую сумму он якобы выморщил у бесов за их рекламу.
Ладно, денежный вопрос можно будет обсудить и завтра, когда они позвонят. Если вообще позвонят? До тебя доходит, что у них уже горит — до субботы остается всего три дня, — им надо спешно разрешить проблему… и если ты будешь говорить с ними уклончиво, они найдут кого-нибудь другого…
Вдруг тебе становится ужасно жаль, словно кто-то стянул из твоего кармана кошелек.
Ты понимаешь, что раз так, то должен действовать немедля, и уже заготовил фразу: «Ну, теперь я на месте, здесь связь приличная, излагайте, что у вас за беда…» От слова «беда» ты даже приходишь в восторг, оно в связи с нечистой силой звучит особенно смешно, но весь твой пыл угасает, когда ты видишь, что номер последнего вызова unknown.
Естественно, что все, связанное с ними, засекречено, боязливо думаешь ты.
Сейчас ты ничего поправить не сможешь, это понятно, и ты ковыляешь вниз по лестнице, а когда выходишь на улицу, то видишь там стремительно шагающего Дессера, который, завидев тебя, кивает в знак приветствия и при этом ухмыляется.
Он действительно ухмыльнулся или это тебе только показалось?
Ты допускаешь, что Дессер уже мог где-то слышать о намерении бесов, и, содрогаясь от омерзения, рисуешь перед мысленным взором картину, как все друзья и знакомые зубоскалят, увидев по телевизору тебя, выступающего на концерте во славу Сатаны. Испокон веку ты презирал эту бесовскую компанию, члены которой, преследуя свою выгоду, не останавливаются ни перед чем и безнаказанно проворачивают свои нечистые делишки. В твоем круге друзей нет ни одного, кто дружил бы с приверженцем и слугой Сатаны. Их всегда поносят и клянут последними словами. Ты вспоминаешь, как несколько минут назад уже готов был перезвонить бесам, и внутри тебя шевелится что-то неприятное, что ты не умеешь облечь в слова.
Тебе известно, что нет ничего проще, чем отказать. Надо с сожалением в голосе соврать, что на это время ты уже забронирован или что уезжаешь за рубеж, еще можно пожаловаться, что здоровьишко пошаливает, и больная спина или травма ноги приковали тебя к постели на много дней. Набрехать можно с три короба. Проверять никто не будет. Или будет? Тебе доводилось слышать вполголоса рассказанные истории о тайных сыскных агентствах бесов, где собраны данные обо всех — на всякий пожарный случай, — и когда этот случай наступает, то вломят так, что от тебя и мокрого места не останется. Возможно, именно в данный момент кто-то следит за тобой, и тут, неожиданно даже для себя, ты вдруг с гримасой боли хватаешься за поясницу, сгибаешься и ковыляешь назад к входной двери, с видимым усилием толкаешь ее, и лишь когда дверь за твоей спиной с грохотом захлопывается, ты выпрямляешься.
Так, на всякий случай, думаешь ты. Черт их знает.
Когда ты оказываешься в четырех стенах своего дома, звонит настольный телефон. Ты хватаешься было за трубку, но неожиданно рука повисает в воздухе словно парализованная. У тебя возникает отчетливое подозрение, что звонить могут бесы, которые и впрямь уже контролируют тебя — уехал ты за город или решил обвести их вокруг пальца, и когда, наконец, словно обессилев, звонок замолкает, ты, тяжело вздыхая, осознаешь, насколько осложнилась вдруг твоя жизнь. У тебя достаточно жизненного опыта, чтобы знать, как мучительно будет тянуться время до завтрашнего звонка бесов. Если они вообще позвонят.
Но если все же позвонят, то ты скажешь, что свалился с острым приступом радикулита и раньше, чем через неделю, не сможешь даже шевельнуться. Мол, не имею ничего против, но здоровье не позволяет, так что, может, в следующий раз.