- Де-етка-а! - я так и знала. - Иди сюда!
- Нет, - пискнула я из-за широченной спины сына.
- Детка!
Олег стоял непоколебимо, независимо глядя куда-то в сторону. Мой младшенький вздохнул, извлёк меня из-за спины брата и поставил перед Ольгердом.
- Ты знала, - обвиняюще сказал муж.
- Так это... богиня приходила.
- Когда?
Я, кажется, покраснела:
- Тогда... утром.
Муж понял и притянув меня к себе, обнял и спросил тихонько:
- И что она сказала?
- Что это её закон, и она хочет разрешить мне родить дочку, как я, только с синими глазами. Я уже... - щёки снова стали горячими (блин, дети же здесь!).
- Ты беременна?! - на меня налетел кружевной вихрь из Эрики и Анжелы.
Меня целовали, заливали слезами - в общем, трясли как грушу. Ольгерд аккуратно выдернул меня из этого вихря и снова принялся донимать вопросами:
- А почему богиня решила даровать нам дочь?
- В благодарность за то, что твоя холодная душа согрелась, и у нас родились сыновья, работа которых спасла наш мир.
Алекс осторожно дотронулся до моей руки:
- Значит, далее всё будет, как и прежде?
- Да, Алекс, она сказала, что бОльшее число Тагоров нарушит равновесие мира.
Алекс и Ольгерд переглянулись, посмотрели на моих мальчиков и Алекс сказал:
- Нам это известно, это известно всем мужчинам Тагоров. Первый Тагор был возлюбленным Пресветлой. Она даровала ему удачу, силу, наше знаменитое бешенство, чтобы побеждать в битвах, выносливость, возможность быстро восстанавливаться, даже после самых тяжких ранений. Потом у него было много сыновей, и все они получили от отца Её дары, а после его смерти начались жестокие войны между ними, эти войны выкосили полконтинента. В живых остались только двое братьев и богиня, разгневавшись, дала Тагорам Закон рождения.
- Когда же это было, - я вытаращила на них глаза.
- Давно, настолько давно, что континенты тогда были гораздо ближе друг к другу, а в мире Солиэн было два божества — бог и богиня. Но ты можешь попробовать прикинуть - драконы тогда ещё не покинули наш мир.
- Должно быть, первый Тагор был очень хорош, ведь богиня - это вам не просто женщина, - задумчиво сказала я, вспомнив томный вздох Пресветлой.
Братья заржали:
- Мы все похожи на него, меняется только цвет волос и иногда глаз, но у братьев, цвет глаз всегда одинаковый.
- И какой же у нас основной цвет? - не удержалась я.
- Синий, - ответил Алекс и подмигнул, - такой знаешь, синий-синий.
Мы с девочками возмущенно фыркнули и удалились в столовую. А позади раздавалось жизнерадостное гоготание четырёх здоровых глоток, и я решила, что ни за что не скажу этим самодовольный типам, что Тагоры нравятся Пресветлой. Потом был королевский семейный ужин, Вот только Ольгерд, вцепившись в меня, не позволил не только есть во дворце без артефакта-распознавателя ядов, за которым Игорь быстренько сбегал в кабинет Алекса, но и сидеть на отдельном стуле. Чувствую, что девять предстоящих месяцев, мне придётся несладко.
Моя Сольвейг ждёт доченьку! Это известие сделало нас - всех Тагоров не просто счастливыми, а даже несколько безумными, особенно это счастливое безумие коснулось, конечно, Ольгерда. Мне кажется, что он готов был вообще не отходить от жены на расстояние вытянутой руки. На мои попытки утихомирить его разбушевавшуюся паранойю он говорил: "Понимаешь, Эрика, в мир придёт маленькая копия моей детки, я должен охранять её, я должен беречь её, ведь мир так опасен!" Помню, я тогда с ужасом подумала: "Что же ждет тех несчастных, что захотят жениться на его дочери?" Немного отвлечь мужа смогла только Сольвейг - она как-то сказала Ольгерду, что имя дочери должен дать он, потому что сыновей именовала она. Это было правильный ход - он так озаботился, что иногда даже разрешал жене навещать меня (правда процессия слуг с едой и напитками, перемещающаяся во дворец вслед за Сольвейг, выглядела крайне забавно).
Сольвейг говорила мне, что эта её беременность не похожа на предыдущие, что ей всё время снится музыка и хочется танцевать, она припомнила своё обещание подарить мне музыку и танец и начала претворять обещанное в жизнь. Как всегда, она очень практично подошла к задаче и сообщила нам с Анжелой, что пока она не превратилась в уточку, она должна обучить нас танцу. Танец оказался не сложным - просто фигурное кружение на счёт - раз, два, три. Сольвейг сказала, что танец называется "вальс". Музыку она не играла, а напевала - сказала, чтобы не портить подарок, потом взяла с нас обещание обучить всех наших мужчин вальсу и показать им, как надо вести в этом танце. Надо заметить, что Тагоры не сопротивлялись (кажется, они приняли это за прихоть беременной женщины, с которой спорить - себе дороже выйдет), а Алекс даже разрешил Олегу и Игорю приходить порталом во дворец на уроки. Потом она разыскала одного музыканта, с которым иногда работала во времена своего менестрельства. Они запирались в её кабинете под тёмным пологом и лишь иногда мы слышали, как выходя оттуда, они отчаянно спорят. Уже перед родами, Сольвейг сказала мне, что в её мире, та музыка, которую она хочет мне подарить называется "Метель", а в нашем мире она назвала её "Вальс королевы" - я была тронута до слёз.