Само собой, я была согласна хоть всю ночь петь для отца и его друзей - лишь бы им в радость! Только предупредила - платье надевать не буду, и серый артефакт снимать не буду. По поводу платья папуля поворчал, конечно, мол, женщина должна быть женщиной и всё такое, но по поводу артефакта возражать не стал - мы ведь до сих пор не знаем, кто меня тогда убил, поэтому светить своей приметной мордочкой мне вредно для здоровья, в прямом смысле.
На ветеранскую вечеринку я приоделась, можно сказать, празднично - узкие брюки и длинный жилет - чёрного бархата, высокие сапоги блестят - начищены, рубаха белая, с воротником кружевным и пышными рукавами, волосы завязала в высокий хвост - почти красотка! Была бы я действительно молоденькой девочкой, необходимость скрывать симпатичное личико и стройную талию всю душу бы изъела, но так как я, на самом-то деле, девочка взрослая, то слово "надо" понимаю очень хорошо. Как там говорили мужики в одном известном земном фильме - "Жить захочешь, не так расшиперишься". Умирать, оно конечно, не очень страшно (не в первый раз всё-таки), но как-то хочется пожить, а поэтому - артефактик серой личины нацепила, витар в зубы и вперёд - развлекать ветеранскую братию.
Папочка мой тоже принарядился, бороду в косички заплёл - такой прямо красавчик вышел меня встречать (я на час позже приехала - надо же мужчинам о своём поговорить до музыкальной программы). Он меня за ручку, церемонно так, завел в таверну и говорит: "Вот, друзья мои военные - это доченька моя, богиней данная - менестрель Сольвейг, будет для нас сегодня петь!" Народ зашумел, заприветствовал. Честно говорю - очень приятно, когда тебя приветствуют такие разумные. Бокал вина мне налили за папиным столом, я выпила с ними за знакомство и на возвышение для менестрелей пошла. "Что же", - думаю, - "вам спеть, родные?". Тут на меня накатило - май же, День Победы! Ну, думаю: "Была не была, попробую". И говорю им: "Гессы, я хочу начать свое выступление с песни, посвященной памяти всех тех, кто остался на полях сражений, кто умер в военных лечебницах от тяжких ранений. Эта песня - моё поминовение всем погибшим воинам". Проигрыш и запела:
Блин, ну вот как не профессионально! Допевала я эту песню уже со слезами на щеках и не у меня одной слёзы были. Посмурнели мои ветераны, выпили, говорят: "Благодарим тебя, Сольвейг, ещё никто так про войну не рассказал". Я раскланялась, а сама думаю: "Эх! Простите меня земные поэты и композиторы, за то, что безудержно ворую ваш талант, но с другой стороны - прогрессорством музыкальным занимаюсь", - и мысленно, смущённо заковыряла ножкой пол. "А давайте", - говорю, - "я вам другую песню спою - народную. Не знаю, кто и где написал её, но мне она нравится!":
Ну вот, взбодрились слегка воины, разбредаться по залу стали, по плечам друг друга хлопать, и тут я слегка опешила - и почему я считала, что ветераны это, как мой папа - крепкие мужчины в серьёзном возрасте, а тут смотрю, очень даже симпатичные и молодые есть. Это сколько же им лет-то было, когда они воевать отправились? И только сейчас до меня дошло - дебилушка, опять ты со своими земными мерками! Это же другой мир, продолжительность жизни другая, Простые люди тут живут по сто двадцать - сто тридцать лет и нас все остальные расы жалеют, как коротко живущих. У магов продолжительность жизни вообще только магическим потенциалом и определяется, а иные расы имеют разбег от двухсот лет у орков до пятисот-шестисот у эльфов - остроухие и здесь круче всех устроились.
Ладно, думаю, хорошо хоть вслух ничего такого не ляпнула, надо ещё попеть, но так, чтобы про возраст там не было. Сижу, струнки щиплю, потом сообразила: "А сейчас, гессы, новая песня - "Тёмная ночь". И запела в стиле Басты: