Я не говорила вам, что я предусмотрительная? У меня ни с кем нет постоянных контрактов, только об этом никто не знает - вот на руку оказалась моя земная дикость, боялась я магических контрактов. Я думала - вдруг обнаружится, убивший меня враг, и я не смогу исполнить контракт, потому что придётся быстро убегать. А магический контракт - это такая болезненная штука, иногда смертельная - смотря какие суммы там задействованы. Так что уходить я буду завтра без магических обязательств.
А сегодня... сегодня у меня последнее выступление в королевстве Тагор. Я сама пришла к хозяину той таверны и предложила спеть одну песню просто так - бесплатно, сказав ему, что это вроде пробы - если понравится его посетителям-аристократам, то будем заключать контракт, а пока попросила его молчать - подарочек, мол, конкурентам будет неприятный - он согласился, разумеется.
Я знала, что Ольгерд будет здесь сегодня с Бет, хотя она просила его о другом развлечении. Она хотела посетить не эту, любимую аристократами таверну, а выступление самого модного столичного менестреля - меня то-бишь. И даже доверенную служанку ко мне прислала, чтобы та выяснила, где я буду сегодня петь, но служанка проболталась, что Его Высочество был недоволен просьбой и отказал своей фаворитке, не смотря на нежный соблазн, устроенный лессой прямо в гостиной, но принц всё равно настоял на привычном месте. Видимо, у него хватило благородства не светиться передо мной с другой женщиной, а у меня вот не хватило - не благородная я. Я хочу поставить свою точку на этом лете.
Зал полон. Вот же повезло, а ну да, конечно - летний сезон закончился, и местный бомонд возвратился в столицу. Что ж - уходя, Сольвейг, уходи. Притушили все светильники, публика оживилась - все ждут объявленного сюрприза. Я распустила волосы, надела простое белое платье, похожее монастырскую рубаху, взяла в руки зажжённую свечу из храма (артефакты не действуют, когда свеча горит истинным светом), подняла её так, чтобы были видны только мои фиолетовые глаза, кивнула парниишке-аккомпаниатору и пошла на свой эшафот:
Я видела только его глаза, но, по-моему, Бет всё поняла, потому что не смог он удержать на лице свою обычную холодную маску, и мне показалось, что он чему-то удивлён.
Говорят, что в королевстве Тагор до сих пор судачат о последней песне Сольвейг. А я больше не могу петь. Совсем. Может быть потом, когда-нибудь...
Королева Эрика приняла меня очень тепло и даже предложила остаться у неё, но я отказалась - меня звала дорога. Хотя она всё равно настояла, чтобы я немного отдохнула. Первую седьмицу спать получалось только под зельями, есть тоже. Королева встревожилась и вызвала менталиста, который смог немного притупить и отодвинуть боль. Она старалась отвлечь меня от моей беды и много рассказывала про свою жизнь во дворце - это я вам скажу, то ещё местечко. Только такая наивная девочка, как Эрика могла не понять, что означает невнятно мекающий секретарь, мечущийся перед закрытой дверью в кабинет мужа, и выпархивающая оттуда придворная красотка, не успевшая или не захотевшая, прикрыть соски в декольте, на глазах у королевы, вытирающая платочком рот. Или слуга перед дверью в королевскую спальню, просящий королеву на минку пройти в соседнюю гостиную. А вскоре из этой спальни выходят братья Тагор, целующие на прощанье обнажённые плечики некой лессы. Когда я ей об этом сказала, прямым общим языком, вполне ясно описав, что именно происходило за обеими закрытыми дверьми, она покраснела и сообщила мне, что "...наверное, у мужчин есть особые потребности и настоящая лесса должна не замечать их удовлетворение...", дескать, так ей в пансионе говорили. Я тогда задала вопрос - а нет ли у королевы сомнений в правильности того, что ей впаривали в пансионе? На что она грустно ответила, что "...уже давно сомневается в нормальности своих бывших наставниц..." и надеется, что я смогу научить её жить. Я торжественно пообещала, что непременно научу, но это возможно только после того, как королева одолеет нынешние свои науки, иначе ничего не получится. Потом подумав, я очень серьезно спросила у Эрики - во-первых, как она жила во дворце в Сонаре, неужели ничего не замечала или при дворе её брата всё по другому? А во-вторых, как у неё в голове уживались две вещи - принятие весьма откровенного поведения мужа с придворными красотками и почти сумасшествие от появления лессы Нэт? Она ответила, что "...по-существу, никогда не жила при дворе брата - сначала был детский дворец, а потом два закрытых пансиона - один за другим" (ох, не зря братец держал её на расстоянии от своего двора, чую - как бы там ещё круче не было, чем в Тагоре). А по поводу второго вопроса, она "...и сама до конца не понимает, но скорее всего, Нэт стала последней, самой унизительной каплей в бокале с горьким питьём прозрения". Обдумав эти ответы, я сказала Эрике, что ей повезло или не повезло - смотря с какой стороны посмотреть. С одной стороны, все эти пансионы и кучи любовных романов сохранили её наивность, и я бы даже сказала, взращивали в ней некоторую глуповатость, что очень плохо для выживания во дворце (результат мы знаем - смертушка-то рядом ходила). Но с другой стороны - эти пансионы и романы не сумели убить её природный ум и здравый смысл и даже дали силы не смириться и сопротивляться, иначе как бы она очутилась здесь, в Восточном замке.