- Мастер Гром, согласен ли ты отдать свою дочь Сольвейг за брата моего младшего - Ольгерда?
Гном помолчал:
- Как дочь скажет, так и будет. Согласна ли ты доченька?
Сольвейг обвела взглядом всех присутствующих, задержалась на Эрике (та заблестела слезами и зашептала: "...да, да, да")
- Да, отец, я согласна.
Уф-ф! Вроде и не воспринимал всерьёз это сватовство, но ожидал ответа, забыв дышать. Я подхватил Сольвейг на руки:
- Позволишь на сына взглянуть?
- Его Олег зовут, - улыбнулась она.
- Давай заберём его и пойдём уже домой.
- А где наш дом?
- В Тагоре, правда, я там редко бываю, всё больше во дворце, но теперь у меня семья, значит - прощай дворец, - тоже улыбаясь, сказал я ей.
Тем временем Алекс сообщил будущему родственнику дату нашего свадебного обряда и пригласил жить в Тагор. Гном огладил бороду и сурово ответил: "Навещу непременно, но жить я буду здесь - в Тихом".
Часть 11 Король Алекс
От изумления, вызванного речами моей, в прошлом наивной и глупенькой, жены я оправился довольно быстро, но во мне поселилось почти болезненное любопытство - что же скрывается за этим красивым личиком? Я знаю уже несколько Эрик: Эрика-лунная дева - таинственная и мечтательная, Эрика-магесса - прекрасный теоретик, разрабатывающий весьма изящные структуры заклинаний, Эрика-механикус - утирающая носы кое-кому из университетской профессуры, Эрика-женщина ироничная и умная, умеющая жёстко формулировать, не боящаяся неприятно удивить собеседника. Какая же ты на самом деле, моя королева?
Я предложил ей руку на портальном переходе.
- Задержись, не убегай сразу, - шепнул я ей тихонько, - пойдём позавтракаем, поговорим вдвоем, - и заглянул в глаза, слегка сжимая тоненькие пальчики.
Она кивнула, опустив ресницы:
- Всё по Вашему желанию, Ваше Величество.
- Алекс, Эрика, Алекс. Не надо "Ваше Величество", - она опять стала другой - нежной и робкой, меня начала заводить эта многоликость.
- Хорошо, Алекс.
Нам накрыли в беседке, где полностью создавалась иллюзия уединения. Я что-то рассказывал ей весёлое, она смеялась, забавно морща носик, а я не мог оторвать взгляд от её губ и язычка, которым она слизывала с крохотной ложечки взбитые сливки десерта. Да что со мной? Увлечься собственной женой?! После завтрака я протянул ей руку, чтобы помочь подняться и слегка притянул к себе, тут же обняв другой рукой, наклонился и нежно подул на золотистый своевольный локон, выбившийся на шейку. Она вздрогнула и чуть отодвинулась. Я прошептал ей на ушко: "Скажи - да, Эрика, скажи - да". Она молча отстранилась и не оглядываясь ушла. Я злился еще полдня, а к вечеру решил снять напряжение с парочкой красоток из своего цветника. Тело привычно отзывалось на ласки, но губы помнили её нежный рот и напряжённо бьющуюся жилку на шейке, руки хотели на рассвете пропускать сквозь пальцы её волосы, а глаза хотели смотреть, как они золотятся в лучах светила, уши хотели слышать: "Да, Алекс", но рядом была не она, совсем не она.
Что-то пошло не так после нашего завтрака - я хотел её, очень хотел. Хотел слышать голос, видеть улыбку, обращённую ко мне, хотел её мягкую иронию, хотел её доверие, хотел ощущать её своей, но она не хотела меня. Несколько дней у меня ушло на осознание этого факта. Я принял решение завоевать заново мою Эрику, но как? После того, как она в тот день ушла, меня преследовало ощущение допущенной ошибки. Как исправить её я не знал, но желание увидеть её вновь стало непреодолимым. Потом я подумал, что для меня ведь всё началось с лунного света, лунный свет и она - в этой картине недоставало только эльфийских фиалок. Я отправил вестник одному эльфу, своему давнему приятелю, с просьбой встретить меня на границе Великого Леса - он согласился. Я взял с собой артефакт-невидимку и шагнул, там я объяснил ему, что мне нужны фиалки для жены. Он мечтательно улыбнулся и сказал: "Я тебя понимаю!" - и показал мне полянку, где уже распускались цветы, встречая ночь. Я собрал букетик, поблагодарил приятеля и, надев артефакт, шагнул в Восточный замок. Там я пробрался в её спальню и положил цветы на окно, а сам крадучись вышел в замковый сад. Я видел как мелькал в комнате её силуэт, как погас свет в её окне, а через некоторое время, окно распахнулось и Эрика села на подоконник, прижимая к себе букетик, улыбаясь и глядя в ночь, потом я услышал её тихий голос: "Благодарю тебя, неизвестный даритель, мне так давно никто не преподносил цветов". Это была другая Эрика - Эрика ждущая любовь, но не мою. Ей даже в голову не пришло, что муж может преподнести ей цветы. И меня вдруг захлестнули стыд и раскаяние - я, раздаривающий драгоценности и благовония, присылающий временным любовницам корзины дорогих цветов и сладостей, дожил до времени, когда моя королева благодарит незнакомца за несколько цветочков. Мне не было прощения.