Но еще в большей мере обнаружилось преклонение Н. Н. Орлова перед памятью Д. В. Ульянинского в его замечательной библиотеке. Об этой библиотеке, специально посвященной проблемам книговедения, в конце 20-х годов в Москве и Ленинграде ходили самые легендарные слухи. На заседаниях Ленинградского общества библиофилов и ленинградского Русского библиологического общества нам часто приходилось слышать: «Такая-то книга имеется только в библиотеке Н. Н. Орлова» или: «Если такой-то книги нет у Н. Н. Орлова, значит, ее нет нигде». После того как он вынужден был оставить Москву, никто не мог сказать ничего о судьбе этого выдающегося собрания. В апреле 1962 г. Н. Н. Орлов в ответ на просьбу сообщить сведения о своей библиотеке и ее судьбе прислал нам подробное письмо, из которого мы приводим с необходимыми сокращениями важнейшие данные.
«До 1934 года, когда я покинул Москву, — писал Н. Н. Орлов, — мне были хорошо знакомы состав и состояние всех московских, ленинградских, киевских частных собраний книговедческого характера и, конечно, наиболее значительных и крупнейших из числа их: Б. С. Боднарского, Н. Ю. Ульянинского, Н. В. Здобнова, А. Г. Фомина, М. Н. Куфаева и др. Положа руку на сердце, должен сказать не хвалясь, — дело ведь прошлое, — моя библиотека не могла идти ни в какое сравнение с названными».
Это неожиданное «уничижение» собственной библиотеки было либо неудачным изложением прямо противоположной мысли, либо — литературным приемом, имеющим целью вызвать бóльший эффект дальнейшим рассказом.
«Это была, — продолжал Н. Н. Орлов, — совершенно исключительная, „уникальная“ (есть такой современный безграмотный термин) библиотека, содержавшая более 8 тысяч книг и брошюр по книговедческим дисциплинам изумительной сохранности… Я часто сам поражался, каким образом удалось мне собрать такое бесценное сокровище».
Переходя к непосредственной характеристике своего собрания Н. Н. Орлов писал: «Описывать библиотеку, конечно, невозможно, но чтобы Вы получили о ней кое-какое представление, ограничусь несколькими примерами. В ней была собрана вся официальная регистрация произведений печати в России почти за сто лет (за ничтожными исключениями), начиная с публикаций министерства просвещения 1837–1855 гг. и кончая Книжной летописью 1933 г. Библиотека включала в себя почти исчерпывающее собрание русской книговедческой периодики. Достаточно сказать, что это собрание возглавлялось такими первоклассными библиографическими редкостями, как полные комплекты „Санкт-петербургских ученых ведомостей“ 1777 г. и „Московских ученых ведомостей“ 1805–1807 гг.».
Дальше Н. Н. Орлов сообщал: «Блестяще был представлен отдел таких труднонаходимых книг, как каталоги и описи русских частных библиотек, которые издавались обычно в самом незначительном числе экземпляров. Мне удалось приобрести полностью такую коллекцию, собранную У. Г. Иваском и уступленную им московскому библиофилу И. Г. Сотникову (издателю вып. III „Описания русских книжных знаков“ Иваска) при отъезде из Москвы в Эстонию в начале 20-х годов. Насколько этот отдел был у меня полон (около 400 №№), Вы можете судить уже по тому, что в нем имелись все те дезидераты, каких не мог достать Д. В. Ульянинский в течение всего времени своего собирательства и которые перечислены на стр. 1124 2-го тома описания его библиотеки (за исключением каталогов XVIII века)».
Обращаясь к характеристике других отделов своей библиотеки, Н. Н. Орлов писал: «Какой превосходный подбор редкостных ныне брошюр эпохи военного коммунизма (конечно, по вопросам книжного дела), изданных в провинциальных городах политотделами армий и др. организациями, сохранялся в библиотеке! Даже по такому „узкому“ вопросу, как децимальная классификация, мое собрание ничуть не уступало собранию апостола этой классификации, нашего общего друга и учителя Б. С. Боднарского».
Переходя к больному месту каждого библиофила, к лакунам своего собрания и в то же время своим дезидератам, Н. Н. Орлов писал: «Не было у меня Камерного каталога и Плетневского списка…» Но Камерный каталог, т. е. «Каталог книг», находившихся в «камерах» Академии наук, и «Хронологический список русских писателей» — редкости исключительные.
Кроме превосходной библиотеки Н. Н. Орлов владел ценной коллекцией русских экслибрисов, содержавшей около 6000 экземпляров. В 20-х — начале 30-х годов это было одно из крупнейших советских частных собраний экслибрисов.
В 1947 г., приехав в Москву, Н. Н. Орлов убедился, что в его отсутствие библиотека сильно пострадала, исчезли ценнейшие книги и собрание экслибрисов со всем библиографическим к нему аппаратом. «Поэтому, — писал Н. Н. Орлов, — в следующем 1948 году, когда я имел более продолжительный срок пребывания в Москве, чтобы не дать распылиться библиотеке (к тому дело шло), договорился с Фундаментальной библиотекой общественных наук о ее передаче…» Библиотека была оценена в 110 тысяч рублей, но, по словам Н. Н. Орлова, и эта сумма была преуменьшена, и реально полученные им деньги не соответствовали ей. Приведя цитату из «Воспоминаний» В. Я. Адарюкова о том, как он расставался со своей библиотекой перед переездом в Москву (см. выше стр. 55), Н. Н. Орлов продолжал: «Все это пришлось пережить и мне за три недели, когда оценивали мою библиотеку. Вместе с каждой книгой, передаваемой оценщику, я отдавал и каплю своей крови…»