Подробное перечисление одних только важнейших редких изданий В. А. Десницкого заняло бы значительно больше места, чем мы можем уделить ему в настоящей главе.
Поэтому мы ограничимся указанием только тех «жемчужин» («цимелий») коллекции В. А. Десницкого, которые особенно отмечены в литературе о его библиотеке. Это — ленинская листовка «К рабочим и работницам фабрики Торнтона», выпущенная «Союзом борьбы» в связи с забастовкой 500 ткачей, вспыхнувшей на фабрике в ноябре 1895 г. Это — первое издание «Капитала» Маркса на французском языке. Это — Е. М. Корнеев. «Народы, обитающие в Российской империи» (СПб., 1812), ранее неизвестное в библиографии. Это — комплект французского журнала «Литературный старовер» («Conservateur littéraire»), издававшийся 17-летним В. Гюго и появлявшийся на французском антикварном рынке всего два раза; в последний раз в 1934 г. на аукционе, на котором распродавалась знаменитая коллекция убитого в 1933 г. президента Франции П. Думера. Среди редчайших книг коллекции Десницкого находились: «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева (изд. П. А. Картавова, 1902 г. — экземпляр, посланный цензурным комитетом «всесильному» обер-прокурору святейшего синода К. П. Победоносцеву), «Хронологический список русских писателей» П. А. Плетнева, первое издание «Слова о полку Игореве», «Мечты и звуки» Н. А. Некрасова, «Словарь иностранных слов» Н. Кирилова (под ред. М. В. Петрашевского; 3 экз.); «Грамматика» Мелетия Смотрицкого (М., 1648), «Не всио и не ничего. В 1786 год» Ф. Кречетова; книги из библиотеки Наполеона и т. д.
Характерно, что в собрании В. А. Десницкого почти не было геннадиевских редкостей, вроде «Описания курицы, имевшей профиль человека». Зато он охотно собирал такие книги, как «Настоящий ревизор. Комедия в 3 днях или действиях, служащая продолжением комедии „Резизор“, сочиненной Гоголем» (СПб., 1836), «Сапоги Карла Маркса» Трнки (СПб., 1899), о которой рассказал В. Г. Лидин («Друзья мои — книги»); как «Дуэль Пуришкевича со студенткой-курсистской в Марьиной Роще» (М., 1913).
В литературе о библиотеке В. А. Десницкого не отмечена одна группа книг, которой он очень дорожил и которую, кажется, он и «открыл»: это — контрафакции (в библиофильском смысле — книги, напечатанные без предварительно испрошенного согласия авторов) произведений французских романтиков, публиковавшиеся в России в конце 20-х — начале 30-х годов XIX в. предприимчивыми владельцами французских книжных магазинов в Петербурге и Москве. Помнится, В. А. говорил мне, что эти издания неизвестны французским библиофилам-«романтикам» и не учтены в библиографии французского романтизма.
Не отражена в литературе о собрании В. А. Десницкого и другая, — близкая по характеру, — коллекция книг — «россика», книги о России, в частности, редчайшее издание «Един краткий разумен науки на потребность», напечатанное в Тюбингене (Германия) в 1642 г., подборка ранних антологий русской поэзии в иностранных переводах. Отметим, кстати, что во многих своих работах по русской литературе XVIII–XX вв. он опирался на редкие провинциальные издания своей библиотеки, например, на книгу нижегородского стихотворца конца XVIII в. Якова Орлова.
Диалектический ум В. А., редкая способность проницательного понимания людей, колоссальная эрудиция и богатое личное прошлое, его особая, удивительно красноречивая манера говорить (со старонижегородским акцентом) — делали беседы с Десницким поучительными, интересными и эстетически впечатляющими. На людях он казался насмешливо-скептичным, недоверчиво-ироничным; зато в беседах в своем кабинете он становился как бы другим, и в особенности, когда речь шла о книгах. Как многие старые библиофилы, он знал огромное количество историй отдельных экземпляров редких книг. Показывая свой экземпляр книги из библиотеки Наполеона (с суперэкслибрисом императора), В. А. прибавлял, что свои любимые книги «маленький корсиканец» выписал в Москву и при отступлении взял с собой в сани, откуда для убыстрения бегства выбрасывал на дорогу особенно большие по формату издания, чтобы сохранить маленькие. На вопрос, как ему попалась та или иная редкость, например, диссертация Н. Г. Чернышевского «Эстетические отношения искусства к действительности» с личной надписью автора, В. А. с убежденностью старого библиофила говорил: «Книга ищет хозяина» и, иронически посмеиваясь, прибавлял «Если, конечно, хозяин ищет книгу».