Консенсус в основном: политическая стабильность и удержание власти — не исключал, как мы видели, ни расхождений, ни приглушенных конфликтов. Эти конфликты разрешались «при закрытых дверях», не успевая разрастись в большой политический кризис. Главным источником расхождений и потенциальных конфликтов было разное понимание смысла экономической реформы: защитники децентрализации в рамках прежней административно–командной системы находились в резкой оппозиции по отношению к сторонникам оживления рыночных отношений. По мнению Ж. Брезлауэра, обязательность консенсуса между руководителями исключала подлинное решение таких важных проблем, как повышение эффективности аграрного производства, опережающие темпы развития легкой промышленности и сельского хозяйства, разрыв в уровне жизни города и села, сочетание моральных и материальных стимулов труда, совершенствование политико–административной системы и места рынка.
До середины 70–х гг. главными протагонистами в выборе экономической стратегии были Брежнев и Косыгин. Для первого приоритеты выстраивались в следующем порядке: сельское хозяйство, тяжелая индустрия, оборона (после 1972 г. к ним добавилось «освоение Сибири»). Предпочтения второго были отданы легкой промышленности — основе повышения уровня жизни граждан. Чехословацкий кризис (который заставил задуматься над связью между экономическими реформами, способствующими повышению благосостояния народа, и кризисом политической системы советского типа), эскалация американской интервенции во Вьетнаме (воспринимавшейся как потенциальная угроза) благоприятствовали утверждению начиная с 1970 — 1971 гг. более консервативных экономических тенденций, выражавшихся Брежневым, и именно в тот момент, когда правящая верхушка признала его верховенство. Такой выбор предопределил ряд других, не менее важных решений. Они касались самостоятельности, которую следовало предоставлять тем, кто был действительно компетентен в вопросах управления экономикой и государством. Для изучения этих вопросов по инициативе Косыгина в 1970 г. был основан Институт управления народным хозяйством, во главе которого стал его зять, Гвишиани. Подбор сотрудников и слушателей осуществлялся здесь по конкурсу, на основании их компетенции, способствуя, таким образом, росту новой категории руководителей экономики, находившихся в полном согласии с советской системой, знавших тенденции в мировой экономике, руководителей деятельных, разбиравшихся в тонкостях администрирования и выражавших интересы представляемых ими отраслей. Их естественной склонностью было решать политические проблемы, исходя из прагматических соображений, оставляя в стороне аспекты, относящиеся к доктрине и идеологии. Противостоявшие этой «технократической» тенденции Брежнев и еще более Суслов, бдительный страж чистоты идеологии, не переставали подчеркивать ведущую роль «партийности» — «первого условия, необходимого для занятия ответственного поста в любой области».
Проповедовавшиеся Брежневым и Сусловым наиболее консервативные тенденции одержали верх начиная с 1972 — 1973 гг. и окончательно утвердились во второй половине этого десятилетия, после XXV съезда КПСС в марте 1976 г., не приведя, однако, к отставке Косыгина. Ослабление позиций Подгорного и Шелепина, которые к концу 1965 г. утратили ряд своих функций, было связано с личным соперничеством (особенно между Подгорным и Брежневым) и столкновением амбиций. Тем не менее Подгорный, назначенный на почетный пост председателя Президиума Верховного Совета, как и Шелепин, ставший председателем Центрального совета профсоюзов, были отстранены от подлинной государственной власти без лишнего шума и драматизма (окончательная отставка Подгорного последовала лишь через 12 лет — в 1977 г.!). Неизменность и значимость интересов, сплотивших правящую верхушку, несмотря на все расхождения, позволили придать политической борьбе против отдельных лиц, удаляемых по тому или иному поводу, мирный и официальный характер. Другие изменения в составе высших партийных органов осуществлялись также без шума во время пленумов ЦК, а не на съездах. Как правило, отставникам приписывались те или иные «ошибки», политические или административные. Так, например, Шелест поплатился за свою терпимость, кстати весьма относительную, к украинскому «национализму», Полянский — за провал сельскохозяйственной политики. Наиболее заметной тенденцией обновления Политбюро и Секретариата стал наплыв представителей из региональных «удельных княжеств». Эти изменения имели большее значение, по крайней мере чем полагали в середине 70–х гг., поскольку спустя десять лет после отставки Хрущева в Политбюро осталось всего лишь семь — правда, самых пожилых и влиятельных, — из 17 членов и кандидатов в октябре 1964 г. Особенно заметным было продвижение тех руководителей, карьера которых теснейшим образом была связана с (упрочением положения лидера новой партийной верхушки Брежнева (ставшего на XXIII съезде в апреле 1966 г. Генеральным секретарем ЦК КПСС). Это была «днепропетровская группировка», из города, где еще до войны с Германией Брежнев начал свою политическую карьеру. В нее входили Кириленко (сменивший в 1966 г. в Секретариате ЦК Подгорного), Черненко, Кунаев, Щербицкий, Щелоков.