Смертельный удар «разрядке» был нанесен советской интервенцией в Афганистане в декабре 1979 г. Когда советские руководители принимали решение ввести войска в Афганистан, они, конечно, не могли представить себе, какие серьезные последствия повлечет за собой эта их «инициатива» и как она отразится на отношениях между Востоком и Западом. Уже в течение нескольких лет Афганистан находился в зависимости от Советского Союза. Государственный переворот в апреле 1978 г., в результате которого к власти пришли афганские коммунисты во главе с Тараки, еще больше укрепил это положение и придал ему необратимый характер. Поскольку Запад не прореагировал на события 1978 г., советская сторона, стараясь удержать завоеванные позиции и не желая допустить падения дружественного ей режима, решила, что может действовать безнаказанно. Разве не похожа военная интервенция декабря 1979 г. на операцию внутренних войск, да еще в зоне влияния, которую никто не оспаривал? На самом деле, в течение предшествующих полутора лет международная политическая конъюнктура в этом регионе резко изменилась.
Если государственный переворот апреля 1978 г., упрочивший советское влияние в Афганистане, не вызвал никакой реакции со стороны американцев, то только потому, что в Тегеране власть была еще у иранского шаха. Вторжение же в Афганистан произошло менее чем через год после катастрофического поражения Соединенных Штатов, которое они потерпели, потеряв такого важного союзника, как Иран, в регионе, имевшем особо важное стратегическое значение. В обстановке сокрушительного провала в регионе, нефтяного психоза и, сверх того, захвата американских заложников в Тегеране в ноябре 1979 г. интервенция Советского Союза воспринималась потрясенной Америкой как агрессия, косвенно направленная и против нее. Совершенная сразу после конфликта в Анголе и Эфиопии, после поддержанного Советским Союзом вторжения Вьетнама в Камбоджу, интервенция в Афганистане, казалось, была апогеем беспрецедентного размаха советской экспансии. Благодаря реакции, вызванной этой интервенцией в США, победу на выборах осенью 1980 г. одержал Р. Рейган, а его внешняя политика стала главным препятствием для советской дипломатии 80–х гг.
Захват Советским Союзом Афганистана со всей очевидностью подтвердил постепенно утверждавшееся на Западе со второй половины 70–х гг. мнение о том, что «разрядка» была «улицей с односторонним движением», сильно напоминая жульничество на рынке. Экономическое сотрудничество между Востоком и Западом не только не способствовало конвергенции двух систем, о которой мечтал А. Сахаров, оно нисколько не снизило военной угрозы со стороны Советского Союза, а возможно, даже косвенным образом способствовало ее возрастанию более или менее легальными поставками новейшей техники. Афганское «дело» положило, таким образом, начало новому периоду глубокого недоверия, даже противостояния двух сверхдержав, которое выражалось в постоянных обвинениях, в преднамеренно очернявшей противника символике («СССР — это империя зла», как выражался Р. Рейган), в демонстративных акциях (отказ американской, а затем и советской стороны от участия в Олимпийских играх соответственно в Москве и Лос–Анджелесе).
В течение трех лет (1981 — 1983 гг.) основные усилия советской дипломатии были направлены на то, чтобы помешать развертыванию американских евроракет, которые советские руководители воспринимали как попытку США обойти установленные ОСВ–И уровни и нарушить фиксируемое ими стратегическое равновесие.
Советский Союз постарался привлечь на свою сторону пацифистское движение, особенно сильно развернувшееся в те годы в ФРГ, Великобритании и Нидерландах, и направить его против размещения евроракет. Эта попытка Советского Союза потерпела крах, отчасти из‑за недовольства пацифистов ходом «нормализации» положения в Польше, осуществлявшейся при советской поддержке, а также из‑за репрессий КГБ против диссидентов — проблема, которая никого не оставляла равнодушным.
Итак, в начале 80–х гг. проводимая «олигархией стариков» внешняя политика СССР приносила по преимуществу, неутешительные результаты, перечеркивавшие плоды «разрядки». Период, несомненно благоприятный для Советского Союза как в дипломатическом, так и в экономическом отношении, закончился, и теперь Советский Союз задыхался в гонке за ядерным и технологическим паритетом.
В Восточной Европе «Солидарность», несмотря на переворот 13 декабря 1981 г., пробила брешь в советском блоке значительно большую, чем «пражская весна». В третьем мире достигнутые Советским Союзом успехи были весьма относительными. В Латинской Америке сандинистский режим испытывал нарастающие трудности; экономическая помощь Ф. Кастро обходилась все дороже. Вьетнам, союзник СССР в Юго–Восточной Азии, увяз в бесперспективной войне с камбоджийской оппозицией, поддерживаемой Китаем. В Африке экономическая катастрофа в Эфиопии, гражданская война в бывших португальских колониях уже не оставляли никаких надежд на успех советской политики.