Кампания против коррупции скоро затихла. Ее основным результатом стало обновление руководящей элиты. Этот процесс носил, однако, ограниченный характер, и с почетом уходившие на пенсию министры уступали место своим первым заместителям. Следственные органы прекратили расследование крупных скандалов, в которые были замешаны высокие партийные руководители, связанные с настоящей «советской мафией», и занялись борьбой с более скромными формами теневой экономики: левыми приработками, мелкой спекуляцией, чтобы в конечном счете перейти к борьбе за укрепление дисциплины. «Следует решительнее повести борьбу против любых нарушений партийной, государственной и трудовой дисциплины», — заявил Андропов в своем выступлении на пленуме ЦК КПСС 22 декабря 1982 г., будучи вполне убежден в том, что «хотя нельзя все сводить к дисциплине, начинать надо… именно с нее». Улучшить управление, повысить эффективность экономики, подняв производительность труда, — таковы были основные цели его «программы экономических реформ». Что же касается способов их достижения, то, согласно Андропову, после долгих рассуждений о расширении самостоятельности производственным объединениям, предприятиям, колхозам и совхозам настало время практически приступить к решению этих проблем, однако действовать в этой области следовало осмотрительно, учитывая и опыт братских стран. В ожидании подъема самоуправления Андропов предложил самый простой и дешевый способ, чтобы приостановить падение производительности труда: борьбу с расточительством и повышение дисциплины труда.
Борьба с расточительством в сельском хозяйстве, промышленности и на транспорте в течение нескольких месяцев стала основной темой, обсуждавшейся в прессе. Для укрепления дисциплины были приняты невиданные ранее меры. Только они и остались, как нам кажется, в памяти людей от короткого пребывания Андропова у власти. Эти меры сводились к следующему: надзор за прилежностью трудящихся, проверка удостоверений личности в магазинах (с целью обнаружения тех, кто пошел туда в рабочее время), налеты милиции в общественные бани, кинотеатры (с той же целью), изменение часов работы магазинов для того, чтобы дать возможность населению делать покупки не в рабочее время.
Правительство ужесточило санкции в отношении нарушителей партийной дисциплины и значительно повысило цены на продукты питания. Все эти меры напоминали не столько венгерскую модель, сколько военное положение в Польше. После незначительного повышения в первом полугодии 198 3 г. производительности труда в промышленности все вернулось на свои места.
Во внешней политике в период «междуцарствия» напряжение между Востоком и Западом достигло своего апогея. 21 декабря 198 2 г., стремясь предотвратить развертывание американских евроракет, Андропов пошел на серьезные уступки в отношении ракет средней дальности: он предложил сократить число СС-20 в Европе до 162 (количество аналогичных французских и британских ракет), переместив остальные на азиатскую часть территории СССР. Соединенные Штаты отказались от этого варианта, рассудив, что, с одной стороны, в случае необходимости эти ракеты могут быть без труда возвращены в Европу, а с другой — перемещенные в Азию СС-20 изменили бы стратегическую ситуацию там, создав угрозу другим союзникам Соединенных Штатов, в особенности Японии.
26 августа 1983 г., видя, что переговоры о ракетах средней дальности близки к провалу, Андропов объявил, что Советский Союз готов демонтировать все СС-20, превышающие число французских и британских ракет, отказываясь от их перемещения в восточную часть страны. Однако через несколько дней новое советское предложение было перечеркнуто уничтожением 1 сентября советским истребителем «Боинга-747» южнокорейской гражданской авиакомпании. Эта акция, которая, казалось, полностью подтверждала правоту тех, для кого СССР был обществом, полностью подчиненным военной касте, стала крупной политической катастрофой для Советского Союза, пытавшегося утверждать, что он ничего не знает о судьбе самолета. Перед многочисленными доказательствами своей виновности Советский Союз решился наконец формально признать 6 сентября, что самолет был сбит советской ПВО. США использовали эту трагедию как иллюстрацию их представлений об истинной природе Советского Союза, страны с варварским режимом, управляемой лжецами и мошенниками. Захваченные с поличным и поставленные перед необходимостью обороняться, советские руководители стали утверждать, что с самого начала полет «Боинга» был «изощренной провокацией, организованной спецслужбами США». Советско–американские отношения, и без того плохие, еще более ухудшились. 28 сентября Андропов лично высказал свое мнение по поводу кризиса, придав своему выступлению форму торжественного заявления, которое было передано по всем советским информационным каналам. Тон этого заявления был беспрецедентен по своей язвительности. Советские руководители, пожалуй, лет двадцать не позволяли себе подобных отповедей. Андропов обвинил американскую администрацию в использовании ею провокации с «Боингом» для продолжения «безудержной» и «беспрецедентной» гонки вооружений.