Русский пролетариат подвергался особо жестокой эксплуатации. Рабочий день длился долго (от 12 до 14 часов), заработная плата была нищенской, к тому же нередко из нее удерживали треть в счет бесчисленных штрафов. Несчастные случаи па работе случались очень часто (за один лишь 1904 г. насчитывалось 500 погибших и 5500 тяжело раненных только среди железнодорожников). Условия жизни рабочих зачастую не поддаются описанию; так, на Украине они жили в землянках, в крупных городах — в мрачных бараках, казармах, трущобах, расположенных на окраинах.
«К счастью, в России не существует, в отличие от Западной Европы, ни рабочего класса, ни рабочего вопроса», — заявил Витте в 1895 г. «Дедушка русской индустрии», как его называли, считал достаточным условием гарантии мира и согласия доброе отношение работодателя к своим рабочим, простоту и справедливость во взаимных отношениях. Только подобным патриархальным отношением можно объяснить примитивность существовавшего трудового законодательства. В 1882 г. министр финансов Бунге попытался ввести намеки на трудовое законодательство: ограничение рабочего дня для подростков моложе 15 лет, запрещение труда детей моложе 12 лет и создание особого отряда рабочих инспекторов. Но реакция заводских хозяев была крайне резкой, и Бунге пришлось покинуть свой пост. Впоследствии часто возникали разногласия в отношениях между Министерством финансов, связанным с промышленниками и охотно идущим на уступки заводскому начальству, и Министерством внутренних дел, проникнутым патриархальным духом и стремящимся в первую очередь к сохранению общественного спокойствия, но склонным считать, что можно решить социальные вопросы авторитарным улучшением жизни рабочих.
Один за другим чередовались противоречивые законы: в 1885 — 1886 гг. был провозглашен запрет на использование труда женщин и детей в ночное время; правило, по которому суммы, взимаемые в качестве штрафов, должны были идти на улучшение условий труда. Тут же принимались законы, идущие вразрез с этими положениями. Несмотря на оптимистические заявления Витте, первые конфликты разразились к середине 1880–х гг. Наиболее значительной была забастовка в мае — июне 1896 г. Бастовало 35 тыс. рабочих текстильной промышленности Санкт–Петербурга. Они выдвигали чисто экономические и социальные требования: сокращение рабочего дня, повышение заработной платы, отмена штрафов, открытие вечерних и воскресных школ. Правительство, испугавшись размаха и длительности забастовки, пошло на уступки. Закон 14 июня 1897 г. ограничил рабочий день одиннадцатью с половиной часами и обязал соблюдать режим выходного воскресного дня. Подобно предыдущим, данный закон плохо соблюдался из‑за отсутствия надлежащего аппарата трудовой инспекции; в итоге он не привел к существенным изменениям условий жизни и работы промышленного пролетариата, требования рабочих не снизились, а, скорее наоборот, возросли.
В принципе все виды рабочих объединений и профсоюзов были под запретом. Однако, чтобы предупредить возможные контакты между рабочими и «профессиональными агитаторами», власти решили создать официальные профсоюзы, которые получили название зубатовских по имени раскаявшегося революционера, перешедшего, подобно многим другим, на службу в царскую охранку, Идея Зубатова была проста и полностью соответствовала самодержавной идеологии, согласно которой царь–батюшка являлся естественным защитником рабочего люда, Поскольку забастовки и всякие другие виды рабочего движения не разрешались, правительству надлежало самому взять в руки заботу о «законных» интересах трудящихся. Таким образом власти стремились укрепить традиционные верноподданнические настроения в рабочей среде и избежать постепенного перерастания борьбы рабочих за свои права в революционную борьбу против существующего строя. В действительности же подобного рода организации, созданные сверху, чтобы воспрепятствовать проникновению революционных идей в рабочую среду, оказались обоюдоострым оружием, ибо на смену бывшему типу рабочих из крестьянской среды, рабочему 1870 — 1890–х гг., пришел новый, более сознательный рабочий, готовый разоблачить происки «зубатовщины», как это показало стачечное движение летом 1903 г. на Украине, в частности в Одессе.