Лучшие произведения Андреева, и в первую очередь «Лениниана» (вся серия содержит более ста портретов), вошли в золотой фонд советской художественной культуры.
К проблемам монументальной скульптуры в эти годы обращались многие скульпторы. Одно из первых мест среди них занимает М. Г. Манизер. Продолжая и развивая традиции русской реалистической школы, Манизер смело решает новые творческие задачи, которые выдвигает современность. Первой значительной работой Манизера в области монументальной скульптуры был памятник В. Володарскому в Ленинграде (1925). Строго придерживаясь портретного облика, Манизер стремился выявить в Володарском черты народного трибуна, рожденного революционной борьбой пролетариата. В решении памятника Манизер исходил из традиций русского классицизма, для которого были характерны поиски героического образа, завершенность пластического решения.
Манизер был в числе тех скульпторов, кто вскоре после смерти В. И. Ленина начал работать над воплощением его образа. В 1925—1926 годах он выполнил две портретные статуи Владимира Ильича, установленные как памятники в ряде городов страны.
С середины 20-х годов творчество Манизера приобретает особенно широкий размах. Он участвует во многих конкурсах на памятники, создает скульптурные портреты, выполняет для парков и стадионов статуи на спортивные темы.
Значительным произведением советской монументальной скульптуры явился его «Памятник жертвам 9 января 1905 года» (1931), сооруженный на братской могиле на кладбище близ станции Обухово под Ленинградом (илл. 57). В этой работе сказался неослабный интерес скульптора к сложным композиционным решениям, который проходит через все его творчество. Этот монумент образно воплощает идею первой русской революции, начало которой положили события Кровавого воскресенья. Совместно с архитектором В. А. Витманом скульптор разработал композицию монументального сооружения, расположенного на самом высоком месте кладбища. Основой памятника является огромная бронзовая фигура рабочего, завершающая пьедестал в виде четырехгранного пилона. Решенная в лаконичных обобщенных формах, она ясно рисуется на фоне неба. Выразительность ее силуэта в значительной степени определяется патетическим жестом поднятой правой руки, как бы призывающей к восстанию, к свержению ига царского самодержавия. В левой руке рабочий держит погребальную урну с прахом жертв расстрела. У его ног молот, наковальня и разбитые оковы — символ освобожденного труда. В нижней части постамента, решенного в виде трибуны для митингов, Манизер расположил многофигурный горельеф, изображающий сцену расстрела безоружной толпы на Дворцовой площади. Этот горельеф еще больше конкретизирует идейный замысел памятника.
В 1932 году в г. Куйбышеве по проекту М. Г. Манизера был установлен монумент герою гражданской войны В. И. Чапаеву (илл. 58). Это один из первых многофигурных памятников, сооруженных после революции. Его идейно-художественные качества в значительной мере определены удачно решенным образом революционного народа. Чапаев изображен на вздыбленном коне с группой своих соратников. Группу возглавляет комиссар, призывающий к атаке, за ним — крестьянин-партизан, красногвардеец, башкир, работница, красноармеец и матрос-балтиец с пулеметом. Манизер прекрасно передал боевой, наступательный порыв бойцов, их устремленность вперед, к победе. Памятник Чапаеву расположен на центральной площади города. Стремительное движение всей группы улавливается еще издали, оно подчеркивается динамичной конной фигурой полководца.
Уже произведения этих лет характеризуют творчество Манизера как скульптора, успешно овладевшего методом социалистического реализма. В воплощении своих замыслов он
 |
| 59. С. Д. Меркуров. Памятник К. А. Тимирязеву. 1923 |
стремится к правдивому, конкретному выражению больших идей революционной борьбы пролетариата, к четкому пластическому языку, подчас заостряя трактовку тех или иных деталей, доводя скульптурную форму до высокой выразительности.
Многие ваятели в этот период обращаются к монументальной пластике. Своеобразно развивается творчество С. Д. Меркурова. Его строгие и лаконичные по форме памятники в граните — великому русскому ученому К. А. Тимирязеву в Москве (1923) (илл. 59) и революционеру Степану Шаумяну в Ереване (1930) — привлекают глубоким интересом к образу человека-борца, хотя в этих работах еще ощутимо подчинение трактовки фигур форме гранитного блока.