Приступая к истолкованию Троицы, Ришар вслед за Ансельмом говорит, что он намерен, насколько позволит Бог, показать не только возможные, но и необходимые основания христианских верований[179]. Бог, отмечает он, с необходимостью есть все, что он есть. Он не просто случайно есть три Лица в Единосущии, когда мог бы быть двумя или четырьмя Лицами. Бог должен быть тремя Лицами в Единосущии и не может быть ничем иным. Следовательно, должны быть необходимые причины, объясняющие то, что с необходимостью есть. И хотя мы не можем до конца понять таинства веры, мы не должны отказываться от попытки понять столько, сколько сможем.
Ришар пытается показать, следовательно, почему Бог должен быть тремя Лицами в Единосущии. Его замысел - построить своего рода диалектику любви, основанную на вере в то, что Бог не просто любящий, но сама любовь. Другими словами, только в свете идеи внутреннего единства любви и жизни Отца, Сына и Святого Духа мы можем полностью понять и оценить утверждение, что Бог есть любовь.
Творчество Ришара Сен-Викторского является знаменательным примером приложения диалектики в теологии, приложения, против которого, как мы видели, возражали некоторые почтенные мыслители раннего средневековья. Однако его мысль чужда такого приложения диалектики, которое вызывало неприятие у св. Петра Дамиани, св. Бернара и других. По духу Ришар ближе Августину и Ансельму, чем Росцелину. В своей оценке духовной жизни христианина и мистического опыта он, как и св. Бернар, делает акцент на эмоциональной жизни человека. Его толкование восхождения души к Богу и религиозного созерцания оказало влияние на позднейших мыслителей, например на Бонавентуру.
Среди других представителей Сен-Викторской школы стоит остановить внимание на чудовищно консервативном Вальтере Сен-Викторском (ум. ок. 1180), который написал сочинение против четырех источников путаницы во Франции (Contra quattuor labyrintbos Frandae - "Против четырех лабиринтов Франции"), где нанес удар по таким мыслителям, как Абеляр, Петр Ломбардский, Петр из Пуатье и Жильбер из Пуатье. По мнению Вальтера, эти господа слишком преисполнились духом Аристотеля. Они с потрясающим легкомыслием рассуждали о невыразимых таинствах веры, извергали ереси и были повинны в тьме ошибок. Словом, Вальтер чрезвычайно неодобрительно отзывался о современных явлениях в области теологии и об использовании диалектики в попытке постичь богооткровенные истины. Конечно, он не отвергал теологию как таковую. Однако считал, очевидно, что мыслители, которых он не одобрял, воплощали собой триумф философии над верой, или, иначе говоря, триумф Аристотеля над отцами Церкви[180].
Мы уже упоминали сочинение Абеляра "Да и Нет" (Sic et Non), собрание противоречащих друг другу библейских пассажей и теологических мнений. Во "Введении в теологию" (или Theologia Scholarium) Абеляр разделил теологию по основаниям соответственно веры, благодати и таинств. Существовали, конечно, и другие собрания мнений, такие, как "Свод мнений" (Summa Sententiarum), труд неизвестного автора начала двенадцатого столетия[181]. Однако работой, которая в качестве учебника пользовалась наибольшей популярностью в средневековых университетах и определила общую схему разделения и изложения теологии, стали "Четыре книги сентенций" (ljbn quattuor sententiarum) Петра Ломбардского, одного из авторов, выбранных Вальтером Сен-Викторским в качестве мишени для нападок. Это сочинение широко известно как "Сентенции" Петра Ломбардского.
Петр Ломбардский (ок. 1095-1160) родился, как свидетельствует его имя, в Ломбардии. Вероятно, он учился в Болонье, после чего отправился в Реймс, а затем в Париж, где преподавал в кафедральной школе. В 1159 r, за год до смерти, он стал епископом Парижа. В начале своей учительской карьеры Петр Ломбардский составил комментарии к Псалтири и Посланиям св. Павла. Однако имя его ассоциируется главным образом с "Сентенциями", где он собрал большое количество цитат и мнений отцов.Церкви, особенно св. Августина, но также широко использовал цитаты и идеи, почерпнутые у позднейших теологов и писателей, таких, как Ансельм Ланский, Абеляр, Гуго Сен-Викторский и Грациан. Материал был разделен на четыре книги, посвященные соответственно Богу, творениям, воплощению и искуплению, а также таинствам и четырем эсхатологическим темам. Петр цитировал разных авторитетных мыслителей, обращая внимание на реальные или мнимые противоречия и расхождения, анализировал смысл приведенных пассажей, пытался примирить рпта fade несовместимые утверждения и сделать теологические выводы.
Историки обычно обращают внимание, что эта работа представляла собой главным образом компиляцию и что Петр не был оригинальным мыслителем. В то же время он, безусловно, был талантлив. Во всяком случае, его сочинение имело огромный успех и стало предметом комментариев для таких знаменитых мыслителей, как св. Бонавентура, св. Альберт Великий, св. Фома Аквинский, Дунс Скот и Оккам.
Чтение лекций по "Сентенциям" Петра Ломбардского считалось важным этапом академической карьеры в средневековом университете. Правда, установившееся отношение к этой работе вызывало критику даже в средние века. Так, в XIII столетии Роджер Бэкон сожалел, что она узурпировала место, которое по праву должно принадлежать Библии.
Можно доказывать, как делают некоторые современные теологи, что работа Петра Ломбардского способствовала возникновению в теологических исследованиях такой ситуации, когда Писание использовалось в основном как источник текстов, извлекаемых с целью поддержки соборных или других церковных уложений или выводов теологов. Доказывали также, что, получив широкое признание как удачный учебник,
"Сентенции" способствовали игнорированию важных теологических тем, которые автор книги обошел вниманием или рассмотрел лишь в самом общем виде. Хотя подобные возражения вполне понятны, если смотреть на прошлое в свете современной теологии, все же остается фактом, что работа Петра Ломбардского удовлетворила существовавшую потребность. Все более многочисленные средневековые школы нуждались в систематическом упорядочении теологического материала. А использование латыни в качестве общего языка теологического образования и сочинительства облегчало, конечно, передвижение и учителей, и учеников из одного центра учености в другой и тем самым делало желательным широкое распространение какого-то определенного учебника или руководства как основы для лекций.
"Сентенции" Петра Ломбардского, несомненно, преимущественно теологическая работа. Однако в рамках и контексте теологии рассматриваются также темы, которые, с нашей точки, зрения являются философскими или, с точки зрения автора "Сентенций", принадлежали к классу истин, познаваемых независимо от веры[182]. По мнению Петра, к истинам этого класса относятся существование Бога, божественное творение мира и бессмертие человеческой души.
Насколько подробно останавливались на философских темах учителя, читавшие лекции по "Сентенциям" и комментировавшие их, - очевидно, в огромной степени зависело от интересов и способностей конкретных преподавателей.
В некоторых важнейших комментариях к данной работе мы находим немало философии.
Аристотелевский идеал науки предполагал, что наука есть совокупность высказываний, систематически построенных в логическом порядке зависимости от предельных посылок, или начал. В "подчиненной" науке эти начала предельны в относительном смысле, т. е. могут быть доказаны в более широкой науке, хотя и не в той, где используются в качестве предпосылок. Предельные начала в абсолютном смысле должны быть самоочевидно истинными высказываниями, или высказываниями, которые невозможно отрицать, не впадая в противоречие.
Поскольку в средние века теология считалась наукой или, вернее, царицей наук, она вписывалась в общее аристотелевское понятие науки. Однако ее посылки рассматривались как истины, сообщенные Богом в откровении. И хотя верили, что Бог может открывать истины, которые человеческий ум в принципе способен познавать собственными силами, верили и что Бог сообщил в откровении истины, превосходящие познавательную способность человеческого ума. В то же время, как мы видели, мыслители неотступно пытались понять содержание христианской веры. Действительно, именно этим и занималась теология - теология, которая совершенно естественно включала в себя философскую рефлексию. Далее, воздействие аристотелевского понимания науки само по себе должно было способствовать развитию "рационалистической" точки зрения на теологию. Излишне говорить, что когда теологи читали лекции или писали для учеников, которые, как предполагалось, разделяли религиозные убеждения своих учителей, то идеи откровения и истин, превосходящих способности человеческого ума и сообщенных Богом в откровении, могли приниматься как данность - во всяком случае, поначалу. Но что, если мыслитель обращался к нехристианам? Он не мог исходить из того, например, что Новый Завет был откровением Бога. Он должен был апеллировать не к авторитету, но к разуму. И эта практическая необходимость в соединении с воздействием аристотелевского понятия науки могла подтолкнуть его в направлении превращения христианской веры в своего рода метафизическую систему. Мы можем найти по крайней мере один или два таких примера.