К 751 году численность населения достигла 53 миллионов и приблизилась к той роковой грани, за которой в прежние времена следовала катастрофа. В стране царил голод, и, пользуясь случаем, помещики покупали крестьянские наделы за мешок зерна. Сжатие привело к распаду надельной системы и разложению чиновничества, которое получило возможность для наживы и теперь думало лишь о собственной выгоде. Высшие сановники боролись за власть, за спиной императора создавались клики и партии. В конце концов дело дошло до вооружённой борьбы; в 755 году наместник северо-восточных провинций Ань Лу-шань поднял мятеж и двинулся со своей армией на столицу. Конница Ань Лу-шаня ворвалась в Чанъань и разграбила императорские дворцы; Сюаньцзун бежал и остановился неподалёку от столицы, чтобы собрать войска – но солдаты не хотели сражаться: они требовали на расправу тех, кто довёл страну до катастрофы. Император выдал им первого министра, брата Гуй-фэй – но они не успокоились, они требовали "красавицу, которая сокрушила царство". Бунтовщики надели на пики головы убитых сановников и окружили здание почтовой станции, где укрылся Сюаньцзун – они готовились штурмовать здание, и император позволил своим приближённым делать то, что они сочтут нужным. Ян Гуй-фэй подвели к буддийскому алтарю, и начальник евнухов удавил её тонким шёлковым шнурком; потом её тело вынесли во двор станции и показали солдатам. Армия снова подчинилась императору, и он начал войну с мятежниками, которая продолжалась восемь лет. Цветущая страна была разорена, сказочные дворцы Чанъани превратились в пепел и дым, "на территории в несколько сот ли люди поедали друг друга, округа и уезды были опустошены". Это была катастрофа, подобная той, которая завершает каждый ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ ЦИКЛ. Ду Фу, которому посчастливилось пережить эту катастрофу, был в те времена уже седым стариком; он жил в лодке на Голубой реке и плакал, глядя на плывущие мимо сожжённые селенья:
Но вернуться к временам Золотого Века было, разумеется, невозможно.
ИСТОРИЯ ОКРАИННЫХ ЦАРСТВ
В дальней, как небесный свод,
В стороне глухой велел
Управлять страною мне
Наш великий государь.
В представлении древних китайцев Поднебесная была окружена с четырех сторон горами, пустыней и морем. Посреди нее располагалось Серединное Государство – Китай, а на окраинах жили варвары, платившие императору дань и время от времени присылавшие посольства с дарами – шкурами невиданных зверей, тропическими плодами и смуглыми рабынями. Смуглый цвет кожи живших на побережье варваров был унаследован от древних предков, аустронезийцев, – народа рыболовов и моряков, когда-то заселившего все земли по берегам восточных морей. Аустронезийцы строили дома на сваях и выращивали рис, они поклонялись крокодилу-дракону и украшали свои большие каноэ вырезанными из дерева головами драконов. Рисовые поля давали хорошие урожаи, а моря и реки были богаты рыбой – поэтому в маленьких свайных поселках царило изобилие, «весна была приветливой и солнечным было лето».
Однако потом началось время невзгод: из глубины Великой Степи пришли воинственные и жестокие племена кочевников. Воины, сражавшиеся на конях и колесницах, обратили туземцев в рабов, а остальных заставили платить дань. В разные районы Восточной Азии завоеватели пришли в разное время и с разными волнами нашествий, граничившая со Степью долина Желтой реки была завоевана ими еще во II тысячелетии до нашей эры. Земли на берегах Хуанхэ были необычайно плодородны, поэтому население обширной долины быстро умножилось, и в середине I тысячелетия здесь началось Сжатие, появились города, ремесла, искусство и родилась великая китайская цивилизация. На берегах Вьетнама и Кореи в то время текла еще первобытная, не потревоженная цивилизацией жизнь, роды завоевателей-степняков воевали друг с другом; совершали на могилах своих вождей человеческие жертвоприношения и насыпали в их честь большие курганы. Во II веке до н. э., во времена китайской Империи Хань, северный Вьетнам и западная Корея были оккупированы китайскими войсками, в новые провинции были назначены чиновники и варварские народы познакомились с достижениями китайской цивилизации – с иероглифической письменностью, ремёслами и искусствами. В эпоху Великого Переселения Народов на северный Китай и Корею обрушилось новое нашествие кочевников, кочевые орды достигли оконечности Корейского полуострова и переправились в Японию – здесь тоже началась эпоха больших курганов и человеческих жертвоприношений.
В VII веке Китай вновь достиг вершины могущества, и расцвет Империи Тан вызвал попытки подражания в Корее и Японии. Здесь тоже утвердились просвещенные монархии, крестьяне получили одинаковые наделы земли, а чиновников стали выдвигать на должности через систему экзаменов. Аристократы соседних царств посылали своих детей учиться в Чанъань, и в знаменитых столичных университетах слушали лекции около десяти тысяч иностранных студентов. По образцу Чанъани были воздвигнуты великолепные столицы, Ванген в Корее и Хэйян (Киото) в Японии; придворное общество усвоило китайскую культуру, сановники строили дворцы в китайском стиле и рассуждали об учении Конфуция, а поэты писали стихи – сначала на китайском, а потом и на родном языке. Наиболее распространенной религией в Корее, Японии и Вьетнаме был буддизм и так же, как в Китае, там возводилось множество пагод и буддийских монастырей. Северный Вьетнам вплоть до начала X века оставался китайской провинцией – и лишь после распада Империи Тан на "десять царств" здесь образовалось независимое государство Дайковьет -"Великий древний Вьет".
История Вьета и Корё была похожа на историю Китая и протекала в ритме демографических циклов. Первый из этих циклов пришелся на VII-IX века, второй – на XI-XII века и завершился Сжатием в середине XII века. Как всегда, Сжатие привело к разорению крестьян и скоплению земель в руках "сильных домов", многие из которых принадлежали к старинной знати и вели происхождение от древних завоевателей. В конце концов, голод вызвал крестьянские восстания и внутренние войны, которые привели к власти военных диктаторов, сумевших на какое-то время восстановить в разоренной стране порядок.
В отличие от Вьета и Корё, "Страна Восходящего Солнца", "Ниппон", Япония, в середине I тысячелетия ещё только вступала на арену истории; здесь было много свободных земель и "эпоха Хэйян" – "эпоха мира и покоя" – продолжалась здесь до конца XII века. Это было удивительное время, воспетое поэтами, как эпоха счастья и любви; при дворе проводились праздники цветов, и ночами полнолуния аристократы собирались в ажурных беседках и любовались на ночное светило, под звуки музыки сочиняя стихи:
Япония была страной на краю света, сохранившей многие традиции древних аустронезийцев, уже забытые на континенте. Как тысячи лет назад, в эпоху, когда миром правили женщины, мужья приходили к жёнам лишь на ночь, но не жили вместе с ними; дети оставались в роду у матери и лишь изредка видели своих отцов. У аристократов существовал настоящий культ женщины и любви, доходивший до того, что жених не мог взглянуть на невесту; между ними ставили расписанную цветами ширму, и он мог слышать лишь звуки её голоса и шуршание шёлковых одежд – остальное дорисовывало воображение. Впрочем, говорить много не полагалось, влюблённые писали друг другу записки с изящными стихами знаменитых поэтов, а иногда сами сочиняли стихи – и огромные сборники, оставшиеся от того времени, наполнены чарующими любовными посланиями. Искусство прекрасного, которому обучали девушек, заключалось не только в поэзии, но и в игре на цитре, в умении составлять ароматы и подбирать цвета одежды – женщины царили в том мире удовольствий, каким был Хэйян – сказочный город дворцов и парков, усыпанных лепестками цветущей вишни. Это был единственный город в Японии – особый мир, где жили аристократы, учёные-чиновники, закончившие китайские университеты и говорившие по-китайски: они хранили в себе дух золотого века Танской Империи – а вокруг была чуждая им страна, деревни из тростниковых домов на сваях и крестьяне в соломенных плащах и юбках из древесной коры.