Флодоард (894–966). Флодоард, реймский священник, продолжатель Григория, наоборот, отличается талантливостью изложения, ибо у других литературные приемы отходили тогда на задний план. Флодоард пишет латинскую поэму в стихах. Его «История Реймской церкви, ее пастырей и мучеников» — в девяти книгах от 593 до 948 г. Основная мысль — показать возрастающее торжество христианства. Все факты подводятся к тому. Не следует думать, чтобы его сочинение было поэтическим творением. Надо помнить то, что у автора было сильное желание изукрасить события и живописать их. При пользовании требуется осторожность; сцена крещения Хлодвига приукрашена. Теперь история на Западе становится летописью в ее узком смысле. Отныне будет важен материал, а не внешняя сторона, не поучительный дух произведения.
Лиутпранд (929–972). Первое место среди историков второй половины X в., принадлежит Лиутпранду. Его официальное положение обеспечивало его материалами для трудов. Лиутпранд, епископ Кремоны, писал в 959 г. свое «Воздаяние» в шести книгах. Это именно «Воздаяние», направленное против Беренгария I, короля Италии, который прогнал его от себя. Он же начал писать, но не кончил «Деяния Оттона Великого», что имеет связь с его главным произведением и что составило бы его седьмую книгу. Само «Воздаяние» есть обширное, чопорное, холодное, с претензией написанное, но тщательно отделанное «обличение». Насколько пристрастен автор, видно из его предисловия к «Воздаянию»: «Цель моего труда состоит в том, чтобы отметить, назвать и доказать дела, совершенные Беренгарием I, который не правит, а тиранствует в Италии. Я, мой дом, родные и семейство были незаслуженно поражены им — и копьем клеветы, и разграблением, и поруганием в такой степени, что не может ни язык выразить, ни перо описать. Да послужат, таким образом, настоящие страницы воздаянием. За свои страдания я обнажу и перед современниками, и перед грядущим потомством безбожие этих ассевиан. Но мой труд будет в то же время воздаянием людям блаженным и благоговейным за оказанные ими мне (!)услуги». Судите сами об исторической правде такого произведения. Во всяком случае оно важно для характеристики нравов и, несмотря на летописный характер, выделяется в литературном отношении. Всюду видно подражание комментариям Цезаря.
Видукинд († 973). В то же время Видукинд сделал попытку написать историю саксов в трех книгах (919–973), посвященную дочери Оттона I Матильде, аббатисе Кведлинбургской. Он был одним из побежденных, на котором лежала обязанность сохранить в памяти подвиги своего народа. Это небольщое произведение, ценное первой книгой, в которую вошли без разбора легенды, иногда затемняющие смысл. Такое объективное отношение автора к прошлому очень редко. Он сознается, что имеет в виду прославление своего племени и народа, хотя многое приводит только для интереса. Так, он пишет: «Мнения о происхождении саксов различны: одни думают, что саксы происходят от датчан и норманнов, другие производят их род от греков. В молодости кто-то хвастался передо мной на этот счет, что сами греки будто предполагают в саксах остатки македонского войска, следовавшего за Александром Великим, а после его смерти рассеявшегося по всему лицу земному. Несомненно лишь то, что это было древнее благородное племя, о котором упоминается в речи Агриппы у Иосифа со ссылкой на поэта Лукана». У автора пристрастие к саксонской династии. Он сожалеет, что не может изложить все подвиги Генриха I и Оттона I, и потому старается делать выбор, соблюдая только связь, чтобы представить читателю рассказ легкий и отчетливый.
Титмар (976—1018) .Для нас имеет особенное значение хроника Титмара, епископа Мерзебургского. Нельзя изучать историю славянства без его труда. Немец по происхождению, из графского рода Вальдеков, родственного Саксонской династии, он в прошлом своего дома находил предания об упорной борьбе со славянами. Отец, напуганный видением, предназначил сына на службу церкви с семнадцатилетнего возраста. В 1009 г. он был назначен с согласия Генриха одиннадцатым епископом Мерзебурга и продолжал все время поддерживать с императором дружественные отношения. Это и понятно, если припомнить, что будущий историк приходился двоюродным племянником как Оттону I, так и Генриху II. Но этот чужеземец, представитель враждебного племени, оказал великие услуги славянской историографии; без него мы знали бы слишком немного. Он переживал сам интересные моменты борьбы славян с немцами за независимость и изложил нам ее, пользуясь выгодами своего положения — общественного и местного. В Мерзебурге жило много участников похода, от которых и было возможно узнать всякие подробности, занесенные автором в рассказ о походах в славянские земли. Титмар был епископом девять лет и умер на кафедре, имея только сорок два года от роду. Он может считаться продолжателем Видукинда, который остановился на 977 г., начав изложение с 908 г. Для первых двадцати лет хроники Титмар пользуется рассказами, но весь интерес того времени сосредоточивается на славянских войнах, а в этом отношении Титмар может служить авторитетом. Конечно, он и тут говорит со слухов, но сообщения его тем не менее заслуживают весьма серьезного внимания.
Сам Титмар не был в славянских землях, потому не чужд промахов. Вот пример: «В Польше, — говорит он, — много разных обычаев; хотя они и суровы, но иногда заслуживают одобрения. Этим народом без суровых наказаний нельзя управлять. Поляков следует пасти, как быков, и исправлять, как ленивых ослов. Если кто развратит там чужую жену или будет жить развратно, то подвергается следующему наказанию: его ведут на рынок к лобному месту, кладут подле него нож и предлагают на выбор: оскопиться или умереть. Если кого-нибудь обличат в употреблении мяса во время великого поста, того наказывают вырыванием зубов. Христианство, недавно проникшее в эти страны, лучше укрепляется таким законом, чем наложенным церковью постом. Во времена язычества каждая жена во время сожжения праха умершего мужа подвергалась смерти». Если последнее сообщение верно, то достоверность двух первых подлежит большому сомнению. Мы говорили, что Титмар сокращает Видукинда, хотя не называет свой первоисточник; сокращение это не совсем удачно. Обстоятельный анализ проф. Фортинского таков. Титмар взял: II, 1–2 из II кн. Видукинда; II, 3 из II, 9—43; III, 4 из II, 44–49; III, 6 из 50–58; III, 9 из 66–72. Вместе с верными фактами, приводимыми Видукиндом, Титмар без всякого стеснения берет его ошибочные сообщения. Лучшее доказательство — буквальный перечень покоренных Генрихом племен, сообщаемый Видукиндом и Титмаром. СIII книги идут Кведлинбургские анналы. В IV — время Оттона III. В III и IV кн. летописные приемы, допускающие последовательное изложение не только того, что действительно важно, а всего того, что кажется таковым. С V книги начинается самостоятельный рассказ Титмара о времени Генриха II до 1002 г., VI — до 1014 г., VII — до 1017 г., в VIII книге описываются 1017 и 1018 годы. Титмар — тип хорошего средневекового летописца со всеми его особенностями; он прежде всего суеверен. Сновидения, пророчества, чудеса всякого рода — все это составляет пеструю смесь. Его, неведомо кто, укоряет во сне за всякую ошибку; его судьбу определяют сны; треск дерева заставляет его ждать чьей-либо смерти. «Так как всемогущий Бог часто удостаивает посещать и утешать слабых людей, то следует устами и пером возвещать об этом потомкам, дабы прославилось имя Божие». Такова же обычная черта — иноческое самоунижение, например, в таких словах: «Я человек грешный; будучи небрежен во всем, я чужд был добра и преуспевал во зле; позднее увидел я, что есть нечто лучшее». Это общее свойство средневековых летописцев. Особенное же значение Титмар имеет для славянского мира. Он знает всех славян: полабов, чехов, поляков и русских, т. е. народы за Лабой. Титмар — один из немногих западных хронистов, упоминающий о русских. Он замечает между прочим, что Болеслав, король польский, боролся с русскими, потому что они помогали немцам. Russi живут на границе Пруссии и Польши; Киев их главный город; в Киеве насчитывается четыреста церквей и восемь рынков. Титмар путается в именах: жену Владимира называет Еленой вместо Анны. Болеслав Храбрый, тесть Святополка, поссорившись с Ярославом из-за зятя, штурмует и берет Киев, добывая себе невесту, сестру Ярослава; Титмар не упоминает, что после все поляки были перерезаны в Киеве. О братоубийстве Святополка[242] Титмар ничего не знает; он указывает, что все три брата разделили между собой владения отца.
242
Речь вдет об убийстве Бориса и Глеба; участие Святополка в этом деле некоторые историки в настоящее время подвергают сомнению. —