Гордость не позволяла сжаться в комок, чтоб стать незаметной, наоборот — выпрямила спину и подняла подбородок повыше. Увидев меня сейчас, отец бы не узнал. Надеюсь, он бы был горд, вот только предательская правда закрадывалась в сердце и шептала: нет. Я подавила ее — стала сильнее, даже сильнее собственных чувств. Они теперь были подвластны мне, и ничего не могло меня выбить из колеи. Кто я теперь? И что решила? Остаться здесь, спрятаться от выбранного для меня пути? Многие могут погибнуть: Кетан, вирт Тагорет, мать, пока, наконец, боги не восстановят Равновесие. Готова ли я пожертвовать ими ради себя и Мориса, ради того, что окружает меня сейчас? Не сейчас, думать об этом буду не сейчас, чуть позже, сейчас — праздник!
Шум еще доносился из зала Празднеств, но чем дальше я удалялась от него, тем тише становились звуки разгула. Сил практически не осталось — мои комнаты, казалось, находились на другом острове, столько еще надо было преодолеть, чтобы добраться до них. Как раз, когда я остановилась, чтоб передохнуть из темного угла вышел Алукар. Он улыбнулся и без единого звука выставил локоть, чтоб мне было удобно опереться об него. Наше молчание нарушал лишь шорох шагов, а больше ничего. На удивление мне отчего — то стало легче рядом с ним, что хотелось идти так вечность, но все приятное в жизни заканчивается. Закончилось и это. Я посмотрела в его глаза и увидела там только нежность — он был без "маски". Алукар наклонился и прикоснулся к щеке. Мне не хотелось думать, что все изменения произошли из-за того, что теперь титул Государыни мой… Только другого объяснения не было. Я отстранилась и, войдя в гостиную, закрыла за собой дверь. Сердце быстро билось в груди, но оно было бессильно против разума. Постояв так немного, я пошла в спальню и как раз в этот момент в помещение вошел Лукс. По его удовлетворенному лицу стало понятно, что сейчас прозвучит что-то не очень приятное для меня.
— Подождите меня здесь, Лукс.
— Как прикажете, Государыня.
Я быстро переоделась и вновь вернулась в гостиную. При моем появлении Главный Дознаватель встал с дивана. Махнув рукой, чтоб он сел, я подошла и расположилась в соседнем кресле.
— Говорите, что узнали Лукс. По-вашему лицу сразу все видно. Удивительно, что вы умудряетесь при этом еще хорошо работать.
Он улыбнулся и отвесил полупоклон, приняв мои слова за комплимент.
— Вы же знаете, что так откровенен я только с вами, Государыня.
— Хватит, говори уже.
Собеседник взял со стола цырну, повертел в руках и посмотрел на меня.
— Помните, вы просили выяснить, кто раскрыл ваш неудачный побег из Дома? Так вот — это был Алукар.
Стало не хватать воздуха. Мне больно? Нет, нет… просто, неожиданно. Лгу сама себе. Гнев охватил душу, хотелось тут же убить Алукара, уничтожить, но мне удалось совладать с собой. Нельзя позволить чувствам овладеть мной. Нельзя. Я смогу пережить и это предательство.
— Что вы прикажете делать?
— Я подумаю. Спасибо — вы свободны, Лукс.
Он ушел. В комнату заползла тишина и уместилась там, успокаивая, убаюкивая. Алукар! Я же знала, знала, что ему нельзя доверять, что он эгоист и предаст в любую минуту, но так! Больно, почему мне еще больно? Нет, больше не позволю никому причинить мне боль. Я отомщу. Помнится, Риваол когда-то говорил мне, что каждый делает выбор сам — Алукар сделал свой выбор, а я сделала свой, и кто сказал, что он плох. Кто сказал, что Свет это Свет, а Тьма это Тьма? НЕТ! Я упала на колени и схватила себя за плечи. Что со мной? В кого превращаюсь? Больно, почему мне больно? Надо успокоиться, успокоиться — контроль. Дыхание нормализовалось, сердце перестало учащенно биться, а сознание прояснилось. Надо решить, что делать с Алукаром, но — завтра, а сейчас спать.
Следующий день был наполнен суматохой — уже скоро должны появиться корабли с изгранцами, надо было приготовиться к их приезду. Морис пропал, у меня не было свободного времени, чтоб его найти. Надо разобраться с делами, помочь беженцам с окраин обустроиться в лагерях, проследить за подготовкой, разобраться с участившимися разбоями. В конце мне едва удалось дойти до кабинета и как раз там встретила Мориса. Он сидел в том же углу, где в прошлый раз — Адаис. Я замерла. Тут же на лице появилась искусственная улыбка. Морис хмуро посмотрел на меня и встал.