Когда она пришла ко мне, ей не было еще и пятнадцати лет, а до этого она жила под строгим присмотром, чтобы возможно меньше видеть, меньше слышать, меньше говорить… Что же касается еды, она была уже превосходно приучена к умеренности, а это, мне кажется, самая важная наука как для мужчины, так и для женщины.
Но этих добродетелей Исхомаху было не достаточно. Поэтому, «когда она уже привыкла… и была ручной», муж объяснил ей, каковы различия между мужчиной и женщиной и вытекающие из этого последствия:
…Бог приспособил: природу женщины для домашних трудов и забот, а природу мужчины – для внешних. Тело и душу мужчины он устроил так, что он более способен переносить холод и жар, путешествия и военные походы; поэтому он назначил ему труды вне дома. А тело женщины бог создал менее способным к этому и потому, мне кажется, назначил ей домашние заботы. Но ввиду того, что в женщину он вложил способность кормить новорожденных детей и назначил ей эту обязанность, он наделил ее и большей любовью к новорожденным младенцам, чем мужчину. Но, так как бог назначил женщине также и охранять внесенное в дом добро и знал, что для охраны не худое дело, если душа труслива, то он наделил женщину и большей долей трусости, чем мужчину. С другой стороны, бог знал, что тому, кто занимается трудом вне дома, придется и защищаться в случае нанесения обиды, и потому наделил его большей долей смелости… Женщине приличнее сидеть дома, чем находиться вне его, а мужчине более стыдно сидеть дома, чем заботиться о внешних делах. А если кто поступает вопреки порядку, установленному богом, то едва ли от богов скроется такое нарушение порядка…Тебе надо будет сидеть дома: у кого из слуг работа вне дома, тех посылать, а кому следует работать дома, за теми смотреть; принимать то, что приносят в дом: что из этого надо тратить, ты должна распределять, а что надо оставить про запас, о том должна заботиться и смотреть, чтобы количество, предназначенное для расхода на год, не расходовалось в месяц; когда принесут тебе шерсть, ты должна позаботиться о приготовлении из нее одежды кому нужно. И, чтобы сушеные припасы были хороши для еды, тебе следует заботиться… Кто из слуг будет болен, тебе придется заботиться об уходе за ним.
Впрочем, свои поучения Исхомах заканчивает на весьма оптимистической ноте:
Но всего приятнее тебе будет, если ты окажешься деловитее меня, сделаешь меня своим слугой, и тебе нечего будет бояться, что с годами тебе будет в доме меньше почета, если, напротив, ты будешь уверена, что старея, чем лучшим товарищем для меня и лучшим стражем дома для детей ты будешь, тем большим и почетом будешь пользоваться в доме. Ведь ценность человека для практической жизни увеличивается не от красоты, а от его внутренних достоинств.
Молодая жена послушно вняла поучениям мужа. Более того, она даже согласилась с его точкой зрения о том, что женщине не должно пользоваться косметикой… Свои рассуждения гордый Исхомах заканчивает словами: «И теперь моя жена одевается и держит себя так, как я учил ее и как сейчас тебе рассказываю».
Но было в Греции государство, чьи законы и традиции, относящиеся к браку, принципиально отличались от законов и традиций всех других государств. Это – Спарта.
Полумифический спартанский законодатель Ликург, предположительно живший в девятом или восьмом веке до нашей эры, очень большое внимание уделял браку: Спарте нужны были воины и их должно было рожать и воспитывать. Спартанцам предписывалось в обязательном порядке жениться, а к холостякам применялись меры общественного порицания. Они не имели права участвовать в гимнопедиях – главном спартанском празднике, на который в обычно недоступную Спарту приглашалось множество гостей со всей Ойкумены. А зимой холостяки должны были голыми обходить городской рынок и петь сочиненную на их счет песню о том, что они несут этот позор за неповиновение законам. Молодежь не оказывала холостякам почестей, которые положено было оказывать старшим. Плутарх вспоминает, что однажды юноша отказался уступить место прославленному полководцу Деркеллиду. Он объяснил свой поступок так: «Ты не родил сына, который бы в свое время уступил место мне».
Женщины у спартанцев пользовались уважением и свободой (насколько слово «свобода» вообще применимо к тому «военному коммунизму», в котором жили спартанцы). Мужчины большую часть времени проводили в военных лагерях и походах, поэтому их жены оставались полновластными хозяйками в доме. Плутарх пишет, что одна женщина, вероятно иностранка, сказала жене спартанского царя Леонида: «Одни вы, спартанки, делаете, что хотите, со своими мужьями». – «Но ведь одни мы и рожаем мужей», – ответила царица.