Я лишь хотел проиллюстрировать, что дух христианства возникает поверх всех цитат и поверх всех намерений. И этот дух наиболее реален там, где реален страх и трагедия, которые в Аквариуме не выведены в песни.
И в общем-то это глава о Янке Дягилевой, которую я не смог написать.
МИФ
All You Need Is Love
"Настоящий живой миф - это никоим образом не собрание рассказов; его не рассказывают, в нем живут, воспроизводя его в действии, т.е. в обряде, в ритмической магии танца и пения и вообще во всяком общезначимом человеческом акте (!)
В Аквариуме нет ничего проще их мифа, и поэтому о нем так сложно писать. Но это самое главное.
О мифическом в примитивных обществах, в повседневной жизни, в искусстве и литературе существует море исследований. Мифология - одна из самых интересных наук, которая многих ученых вывела из их кабинетов прямо к дикарям. Но о рок-мифологии, которая реальна как на уровне образцов, создаваемых музыкантами, так и на уровне внутренних законов этой культуры, не написано практически ничего. Это не тема для рок-критики, она до нее не доросла. В качестве дисциплины она еще слишком юная. По молодости ее больше заботят шмотки и хит-парады.
Она не доросла до понимания того, что во второй половине нашего века произошел тектонический переворот в культуре - смена богов! Боги античности больше не правят историей культуры Запада. Пала сама парадигма, питавшая музыку, литературу, искусство Платона, Архимеда и Иисуса Христа. Более того: конец настал самому диктату белого человека в культуре. Но это тема особая. Все это было понятно еще на рубеже веков. Но тогда лишь гадали - что придет на смену умирающим богам? Все только чесали репу.
Для начала разберемся с мифологичностью классики ХХ века, ее литературы и искусства. Так называемый расцвет неомифологизма литературы ХХ века - это последний ее крик души: мы не можем жить без мифа, мы должны хоть как-то к нему подключиться. Мы устали от научной картины мира, мы не можем жить на плоскости.
Джеймс Джойс радикально уравнял с мифами всю дублинскую чепуху и слова десяти языков, создав эпического Улисса - страхового агента.
Франц Кафка создавал реальные мифы человека эпохи разложения классики - мифы о бесполезности и безжизненности нового ("Приговор"), о превращении человека в агонизирующее насекомое ("Превращение"), о безвыходных лабиринтах (романы). В критике их назвали антимифами, но фактически это были единственно реальные мифы, которые могла создать европейская классика в начале ХХ века. Ибо эта кафкианская метаморфоза произошла с самим европейским индивидом и его богами.
Но главный человек в этой компании - маркиз де Сад, продуманный только ХХ веком. В нем свершился апокалипсис всех европейских мифов, античных и христианских. Если после Шекспира оставались горы трупов (финал ренессанса ЭГО), то после Сада остается кровавое месиво самой европейской плоти, какая-то зловещая каша производительных органов человека. В качестве раковой болезни мозга постмодернистов де Сад писатель глубоко современный. БОЛЬШЕ НЕТ НИЧЕГО ЖИВОГО - на этой почве сходятся интеллектуал-постмодернист и черный монах. Де Сад - самый смердящий мертвец прошлого. Это аномалия христианского мира, в качестве писателя возможная только в христианском мире.
Но были литературные мифы, запечатленные кошмары людей, шедевры - и не более. В социальном плане развернулись другие мифы, созданные опять же на классической почве - русский коммунизм и немецкий фашизм. За фашизмом стоит возрожденный пантеон героических богов древних германцев, за коммунизмом - утопические мифы, пронизывающие всю классическую культуру со времен Гесиода и Платона, ставшие наукой. Главное: индивидуальные мифы пророков заката западной цивилизации и коллективные мифы массового безумия растут из одного источника - классики, мифов прошлого. Это были страшные судороги умирающих богов европейской истории.
Недаром Джим Моррисон, дикий американец, пораженный в сознание европейскими поэтами, увидел этих "безумных европейских детей". "Я теряюсь в Романской пустыне боли, где все дети безумны" - это отчет о кислотном путешествии по "священным камням Европы". Нигилизм Европейского Сознания Моррисон увидел издалека - лежа в кислотных глюках на калифорнийском пляже. Но он поехал в Париж разбираться - так ли это? Не знаю. Может быть, Европа - это пастбище для овечек, пасущихся вокруг готических соборов, построенных инопланетянами.