— Привет, Клер. — Эмили Хьюз как всегда перешла к сути. За что Клер ее и любила. — Я знаю, что ты занята, поэтому не буду тратить твое время. Ты беременна. И именно поэтому ты чувствуешь усталость и тошноту.
Клер заморгала. Закатила глаза.
— Нет.
— У тебя уже около трех или четырех недель.
— Невозможно.
— Я знаю, что ты пьешь противозачаточные таблетки. Но антибиотики, которые ты принимала в конце августа, могли снизить их эффективность…
— Это невозможно, потому что у меня не было секса. — Ну, по крайней мере, в реальной жизни. Ее сны в последнее время были жарки как преисподняя, и, возможно, были частичной причиной того, почему она так утомлялась. Она постоянно просыпалась в середине ночи, извиваясь, покрытая испариной и с влагой между ног. Всячески пытаясь, она никогда не могла запомнить, как выглядел ее любовник из сна, но, Господи, он производил на нее глубокое впечатление… по крайней мере, до тех пор пока не заканчивались фантазии. В конце они всегда разлучались, и она каждый раз просыпалась в слезах.
— Клер, ты можешь стать беременной, технически не занимаясь сексом.
— О’кей, дай мне выразиться яснее. Я не была с мужчиной уже больше года. Так что я не беременна. Ваша лаборатория, должно быть, получила образец моей крови, смешанной с чьей-то другой. Это единственное логическое объяснение. Потому что, поверь мне, я бы запомнила, если бы занималась сексом.
Возникла долгая пауза.
— Ты не возражаешь против того, чтобы прийти еще раз и сдать еще один анализ?
— Без проблем. Я загляну завтра.
Положив трубку, Клер оглядела офис и представила, как снимает свои дипломы Гарварда и Йеля. Она не была уверена, куда направится. Может быть на север штата. Колдвелл, к примеру, был по настоящему мил. И не похоже, что она нуждается в работе. У нее было достаточно денег, а если бы она заскучала, то могла бы заняться частной практикой и немножко поработать юристом на частных лиц. Она была компетентна в составлении завещаний, а сделки с жилой недвижимостью мог совершать любой, обладающий даже одной извилиной.
Постучала Марта и снова просунула голову в дверь.
— Похороны мисс Лидс начинаются через полчаса, но это частная церемония. Потом в поместье будет прием, на который ты, тем не менее, можешь попасть, если поедешь прямо сейчас.
Она и в самом деле хотела проделать весь этот путь в Колдвелл? Ради умершей клиентки, которую по какой-то причине сейчас ненавидела?
Господи, у нее не было ни малейшей зацепки, почему она до крайности презирала бедную, старую, чокнутую мисс Лидс.
Марта поправила на носу блестящие очки.
— Клер… ты выглядишь отвратительно. Не езди.
Только она не могла не поехать. Даже, несмотря на то, что ее голова пульсировала в одном ритме с сердцем, а в животе все переворачивалось, повода не совершить поездку не было. Она должна отправиться туда.
— Вызови мою машину. Я еду в Колдвелл.
В поместье Лидсов Клер припарковалась в конце подъездной дорожки, увенчав тянущуюся до самого дома цепочку из примерно пятидесяти машин. Она не воспользовалась услугами парковщика, а поскольку не собиралась долго оставаться, то не было и причины ждать, когда кто-нибудь развернет Мерседес. Плюс, она нуждалась в капельке свежего воздуха.
И, как оказалось, флаконе аспирина. В тот момент, как она вышла из седана и посмотрела вверх на огромное каменное здание, ее голова взвыла от боли. Обвиснув на твердом кузове Мерседеса, она делала неглубокие вдохи, когда ужас омыл ее.
Зло было в этом доме. В этом доме было зло.
— Мэм? С вами все в порядке?
Это был один из паркующего обслуживающего персонала. Молодой парнишка лет двадцати или около того, одетый в белую рубашку-поло с вышитой на груди красной надписью «Парковка МакКлейна».
— Прекрасно. — Она осторожно склонилась за своей Биркин, после чего захлопнула дверь. Когда она обернулась, чтобы улыбнуться парню, он забавно таращился на нее, как на кандидатку упасть в обморок, а он молился, чтобы она не делала этого на его глазах.
— Э, мэм. Я просто отгоняю эту машину отсюда. — Он кивнул на Лексус перед ней. — Вы не желаете подъехать на ней к дому?
— Благодарю, но я просто прогуляюсь.
— О’кей… если вы уверены.
Она шла по дороге, глаза прикованы к серому каменному зданию. К тому времени, как она шагнула к передней двери и подняла молоточек, ее трясло.
С пустой головой, слабая, она чувствовала, как будто снова заболела гриппом, когда ее штурмовали волны жары и холода, а тело и голова тряслись.