Тотчас же Майкл оказался перед ней, отдирая ее руки от раны.
— Простите меня, я не закончил должным образом. Подождите, нет, не сражайтесь со мной. Мне нужно закончить это. Позвольте мне закончить так, чтобы я мог прекратить кровотечение.
Он схватил ее руки одной своей, убрал волосы назад и прижался ртом к ее шее. Его язык двигался, лаская ее кожу. Снова. И снова.
Не потребовалось много времени, чтобы она полностью позабыла о смертельном кровотечении.
Майкл выпустил ее руки и стал баюкать в своих объятиях. Она позволила своей голове непринужденно откинуться, когда он упивался ей, прижимал ее.
Он помедлил. Остановился.
— Сейчас вы должны поспать, — прошептал он.
— Я не устала. — Ложь.
Она почувствовала, что ее укладывают на подушку, завесь его волос упала вперед, когда он удобно устраивал ее.
Когда он собрался отодвинуться назад, она схватила его за руки.
— Твои глаза. Ты собирался показать мне. Если ты собираешься делать со мной следующие два дня то, что только что делал, ты мне должен.
После долгой паузы он отбросил волосы назад и медленно поднял веки. Радужки были искристо-голубыми и светились, как неон, они на самом деле сверкали. По внешнему краю их обводила черная линия. Ресницы были густыми и длинными.
Его взгляд был гипнотизирующим. Сверхъестественным. Удивительным… как и все остальное в нем.
Его голова опустилась.
— Спите. Возможно, я приду к вам перед завтраком.
— А ты? Ты спишь?
— Да. — Когда она пристально взглянула на другую сторону кровати, он пробормотал: — Но сегодня ночью не здесь. Не беспокойтесь.
— Тогда где?
— Не беспокойтесь.
Он ушел внезапно, растворяясь в темноте. Оставшись одна в свете свечи, она почувствовала себя плывущей на широкой кровати как в море, бывшем одновременно сияющей мечтой и ужасающим кошмаром.
Глава 4
Клер проснулась, услышав, как заработал душ. Приподнявшись с подушек, она спустила ноги на пол и решила произвести кое-какое расследование, пока Майкл так занят. Взяв свечу, она двинулась в направлении стола. Или, по крайней мере, туда, где она думала, стоит чертова штука.
Первой, столкнувшись о крепкую ножку, его обнаружила голень Клер. С проклятием женщина нагнулась и потерла то, что без сомнений станет ужаснейшим синяком. Чертовы свечи. Двигаясь более аккуратно, она обогнула стол, за которым сидел Майкл, и опустила по большей части бесполезную свечу, чтобы осветить то, над чем он работал.
— Ох, Господи ты мой! — прошептала она.
Это был ее портрет. Прямо с листа смотрел ее ошеломительно искусный и откровенно чувственный портрет. За исключением того, что его художник никогда не смотрел на нее. Откуда он знает…
— Отойдите оттуда, пожалуйста, — приказал из ванной комнаты Майкл.
— Это прекрасно. — Она склонилась дальше над столом, впитывая изобилие рисунков, все из которых выглядели весьма современно по исполнению. Что удивило ее. — Они все прекрасны.
Там были искаженные линии лесов и цветов. Сюрреалистические виды дома и поместья Лидсов. Внутреннее убранство комнат особняка было менее привлекательно, но все равно визуально приковывало внимание. То, что он был модернистом, стало шоком, особенно отдавая должное тому, как официально он разговаривал и проявлял старомодные манеры…
С дрожью она снова перевела взгляд на свой рисунок. Это был классический портрет. С классическим реализмом.
Остальные работы были выполнены в ином стиле. Изображения были перекошены из-за того, что он не видел, что рисовал, уже пятьдесят лет. Все они были написаны по памяти, которая не освежалась десятилетиями.
Клер подняла портрет. Он был выписан с любовью, тщательно выполнен. Дань ей.
— Я желаю, чтобы вы не смотрели ни один из них, — произнес он прямо у нее над ухом.
Она задохнулась и моментально сделала поворот. Пока успокаивалось сердце, она некстати подумала о том, как, черт побери, он хорошо пахнет.
— Почему ты не хочешь, чтобы я видела их?
— Это личное.
Повисла пауза, после чего ее осенило.
— Ты когда-нибудь рисовал других женщин?
— Вы должны вернуться в постель.
— Ну?
— Нет.
Нахлынуло облегчение. Что, по некоторым причинам, совсем ее не обрадовало.
— Почему нет?
— Они не… радовали мой взор.
Не подумав, она спросила:
— Ты был с кем-нибудь из них? Ты занимался сексом с ними?
Он оставил душ включенным, и тишину теперь наполнял только шум бегущей по мрамору воды.
— Скажи мне.
— Нет.
— Ты сказал, что не будешь заниматься со мной сексом. Это потому что ты не… способен быть с людьми?