Эйдеману при допросе в суде было задано всего три вопроса.
Судьба подсудимых была предрешена заранее. Бывший секретарь суда Зарянов в 1962 году сообщил: “О ходе судебного процесса Ульрих информировал Сталина. Об этом мне говорил Ульрих, он говорил, что имеется указание Сталина о применении ко всем подсудимым высшей меры наказания — расстрела”.
Объяснения Зарянова о встрече Сталина с Ульрихом подтверждаются регистрацией приема Сталиным Ульриха 11 июня 1937 года. Из записи видно, что при приеме Ульриха Сталиным были Молотов, Каганович и Ежов.
В день суда в республики, края и области Сталиным было направлено указание:
“Нац. ЦК, крайкомам, обкомам. В связи с происходящим судом над шпионами и вредителями Тухачевским, Якиром, Уборевичем и другими ЦК предлагает вам организовать митинги рабочих, а где возможно, и крестьян, а также митинги красноармейских частей и выносить резолюцию о необходимости применения высшей меры репрессии. Суд, должно быть, будет окончен сегодня ночью. Сообщение о приговоре будет опубликовано завтра, т. е. двенадцатого июня. 11.VI. 19 37 г. Секретарь ЦК Сталин”.
В 23 часа 35 минут 11 июня 1937 года председательствующим Ульрихом был оглашен приговор о расстреле всех восьми осужденных.
Приговор приведен в исполнение 12 июня 1937 года.
После казни Тухачевского и других по указанию Сталина повсеместно были проведены собрания и митинги, на которых создавалось против них общественное мнение. Сообщение о приговоре и приведении его в исполнение были опубликованы во всех газетах и объявлены в приказе Ворошилова по армии. Все это вело к дезинформации военных организаций и советской общественности о положении в Красной Армии.
Как отмечалось выше, решения февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б) 1937 года, требования Сталина и Молотова о проверке военного ведомства были восприняты органами НКВД как прямая директива по массовой чистке кадров армии и флота от имевшихся якобы там вредителей, уже через девять дней после суда над Тухачевским были арестованы как участники военного заговора 980 командиров и политработников, в том числе 29 комбригов, 37 комдивов, 21 комкор, 16 полковых комиссаров, 17 бригадных и 7 дивизионных комиссаров.
С ведома и разрешения Сталина органы НКВД по отношению к арестованным широко применяли физические меры воздействия, шантаж, провокации и обман, в результате чего добивались ложных показаний о “преступной деятельности” целого ряда видных военных работников, находившихся на свободе. Показания многих арестованных направлялись Сталину, который единолично, без какого-либо разбирательства, решал вопрос об аресте невинных людей.
Так, например, ознакомившись с протоколом допроса от 5 августа 1937 года арестованного заместителя начальника Разведуправления РККА М.К. Александровского, Сталин написал Ежову: “Арестовать: 1) Каширина, 2) Дубового, 3) Якимовича, 4) Дорожного (чекист), 5) и других”.
В этом протоколе отметки “арестовать, взять” были сделаны Сталиным против 30 фамилий.
Значительное число военачальников было арестовано также и с санкции Ворошилова. Так, 28 мая 1937 года НКВД СССР составил список работников Артуправления РККА, на которых имелись показания арестованных, как на участников военно-троцкистского заговора. В этот список были включены помощник начальника Артиллерийского управления РККА комбриг Я.М. Железняков и многие другие, всего 26 командиров Красной Армии. На списке имеется резолюция Ворошилова: “Тов. Ежову. Берите всех подлецов. 28.V.1937 года. К Ворошилов”.
В августе 1937 года из Наркомата обороны СССР в НКВД СССР было направлено письмо об аресте ряда видных руководящих военных работников, В данном случае Ворошиловым без какого-либо разбирательства были приняты решения об аресте руководящих военных работников. Активное участие в решении вопроса об аресте командиров и видных руководящих военных работников принимали в 1937 — 1938 годах начальник Управления Наркомата обороны по начсоставу Е.А. Щаденко, начальник Главного политического управления РККА Мехлис (на эту должность он был назначен вместо Гамарника), заведующий отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП(б) Г. М. Маленков.
В декабре 1937 года и январе 1938 года НКВД направил представление на имя Ворошилова об аресте ряда военачальников, в числе которых были член Военного совета Сибирского военного округа Н. А. Юнг, член Военного совета Северо-Кавказского военного округа КГ. Сидоров, старший инспектор Главпура РККА, дивизионный комиссар Я.Г. Индриксон, заместитель начальника политуправления Северо-Кавказского военного округа корпусной комиссар А.М. Битте, член Военного совета Уральского военного округа А.В. Тарутинский и другие. На этих документах имеются резолюции Щаденко, Мехлиса и Маленкова.