Все это отражало процесс оформления и закрепления за отдельными аристократическими группировками (в том числе семьями, позднее династиями) нового типа земельных держаний — процесса, начавшегося в Золотой Орде в XIV в. (см.: [Федоров-Давыдов, 1973, с. 111, 112, 135–138]).
Завоевание соседнего юрта теперь расценивалось уже не как восстановление некоего единства, а как объединение самостоятельных владений. «С вашим юртом (Крымом. — В.Т.) наш юрт как бы один учинил… святой Ахмат царь», — писал в 1487 г. крымскому царевичу Нурдевлету хан Большой Орды Муртаза б. Ахмед [Сборник РИО, 1884, с. 108], вспоминая, очевидно, большеордынские завоевания Крыма в 1471 и 1476 гг. В начале XVI в. Гиреи, хотя и ввели в свой титул формулу «Великой Орды великий хан», впоследствии, наряду с «Великой Ордой», стали упоминать в титуле и Крым. Следовательно, здесь имела место не только претензия на управление всем Улусом Джучи («Великой Ордой»), но и напоминание о завоевании Большой (resp. Великой) Орды в 1502 г. О восприятии этих двух владений как раздельных уже после 1502 г. свидетельствует присяга крымского посла, данная Александру Ягеллону в 1506 г. от лица хана Менгли-Гирея «со всими солтаны, братьею и с(ы)ны своими, и со всими вланы и кн(я)зи, и со всими мурзы, и со всими людьми обеюх (так. — В.Т.) ордъ, Заволское и Перекопъское, которые подъданы ему (курсив наш. — В.Т.)» [Lietuvos, 1994, с. 53].
Правда, разгромив Большую Орду, Менгли-Гирей все-таки включил ее в состав своих владений. Но в других подобных случаях в завоеванном юрте назначался младший и зависимый от победителя государь (Джанибек — ставленник большеордынского Ахмеда в Крыму в 1476 г.; Бахадур-Гирей — ставленник крымского Мухаммед-Гирея в Астрахани в 1523 г.; в определенном отношении в этом же ряду находился Мухаммед-Амин, посаженный на казанский престол Иваном III после взятия Казани московскими воеводами в 1487 г.).
Распад Улуса Джучи сопровождался и соответствующими этнокультурными процессами. Этническая консолидация, формирование золотоордынской татарской народности явно наблюдались в правом крыле Улуса, где существовали развитая городская цивилизация и мощные очаги старой оседлой культуры (Булгария, Крым, Молдавия), действовали оживленные межрегиональные связи. Однако сначала эпидемия чумы, а затем войны и миграции кочевников с востока прервали этот процесс. Носители архаичных социальных и культурных норм, «узбеки» левого крыла свято соблюдали племенной строй в своей среде и стимулировали ретрибализацию на западе Джучиева Улуса. В наследовавших ему государствах (Казанском, Крымском, Сибирском и, возможно, Астраханском ханствах) стали формироваться локальные этнические общности на основе золотоордынского, ранее относительно единого татарского этноса.
Среди важнейших консолидирующих факторов было сохранение прежних социально-политических структур, клановой системы, объединявшей военно-служилую знать, а также общая религия — ислам. Мусульмане Золотой Орды (видимо, в особенности аристократия и кочевники) были объединены не только самим фактом принятия ислама, но и через особый институт сеидов. Далеко не случайно, что в ряде постзолотоордынских ханств сеиды — главы местного мусульманского духовенства — возводили свои генеалогии к общим предкам, жившим в эпоху Улуса Джучи [Исхаков, 1997, с. 21]. Однако в реальной политике XV–XVII вв. ислам не играл заметной роли, оставаясь на уровне официальных идеологем и не препятствуя междоусобным конфликтам.
Глава 2
Источники по истории татарских государств XV–XVIII вв.
§ 1. Письменные источники
1. Нарративные источники
Подавляющее большинство восточных источников по истории постзолотоордынских (позднеджучидских) тюрко-татарских государств составляют источники арабографичные, причем большая часть из них написана на тюркских языках.
Распад Джучиева Улуса на отдельные «юрты» (государственные и протогосударственные образования), фактически завершившийся к середине XV в., привел к постепенному формированию в них локальных историографических традиций или их зачатков. Существовали оживленные политические, культурные и экономические контакты между тюрко-татарскими юртами, возникшими на развалинах империи Джучидов. Среди прочего происходил обмен устными и письменными историческими нарративами, поэтому в хрониках, созданных в том или ином постордынском юрте, нередко встречаются сведения, относящиеся к истории всего Джучиева Улуса или ранней истории других юртов.