2. Тело спортсмена–любителя
В XIX веке идеал праздной образованности, культивируемый европейской аристократией со времен Ренессанса, стал понемногу угасать. В викторианскую эпоху ценность представляло упражнение ради упражнения. Современный спорт предполагал непродуктивную трату энергии в течение предписанного времени. Общество все больше свободного времени посвящало физическим упражнениям. Спорт представлялся чем–то вроде игры, требовавшей непрестанного старания и регулярной работы. Человеческое тело воспринималось как машина, которую нужно постоянно приводить в действие, чтобы она достигла пика своего потенциала. Этой цели уже не отвечали периодические спортивные мероприятия, устраивавшиеся в деревнях. Любительский спорт подталкивал к участию: смотреть на то, как упражняются другие, имеет смысл лишь тогда, когда ты сам включаешься в работу. Медицина вовсе не старалась настроить общество против упражнений по растрате энергии; наоборот, она принялась их рекомендовать. Викторианская эпоха присвоила себе выражение — Mens sana in corpore sano («В здоровом теле здоровый дух»), о котором мы уже упоминали. Оно стало «настоящим символом веры для миллионов людей… его превозносила пресса, проповедовали священники, цитировали врачи во время консультаций, оно использовалось по всей стране»[890]. Бенжамин Броди, президент Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе, врач Георга IV и Вильгельма IV, полагал, что «психические расстройства являются, по большому счету, результатом какого–то дефекта в работе организма»[891].
В XIX веке торжествуют разделение труда и закрытие рабочего пространства. К однообразным телесным движениям добавлялся недостаток свежего воздуха. Средний класс приспосабливался к сидячей работе, получение которой все больше зависело от сложных экзаменов и конкурсов. В викторианскую эпоху средний класс стремительно растет. Так, в период между 1851 и 1891 годами число административных работников и представителей свободных профессий возросло с 183 000 до 289 000, число канцелярских служащих — с 121 000 до 514 000[892]. Именно эти профессиональные группы сыграли решающую роль в создании современного спорта — сначала как участники, а затем в качестве кадровых работников и управляющих клубов.
Канцелярская служба в современном значении этого понятия появилась в середине XIX века. Вместе с ней возникла необходимость регулярно и с удовольствием выполнять физические упражнения. В конце XIX века в Великобритании насчитывалось около тысячи площадок для гольфа, построенных по большей части в последнюю четверть века. Там, как говорил руководитель Стэнморского гольф–клуба, расположенного на севере Лондона, «деловой человек может после тяжелой работы забыть о волнении и тяготах, а друзья — встретиться в условиях здорового соперничества»[893]. Еще бостонский моралист Оливер Уэнделл Холмс, критикуя «оседлый» образ жизни нового среднего класса, сокрушался по поводу «жалкого существования современного американца» и «одетой во все черное молодежи, живущей у нас на Атлантическом побережье, — с негнущимися суставами, размягченной мускулатурой и тусклым цветом лица»[894]. Канцелярские работники не обладали ни крепким телосложением, ни мужественностью крестьянина или мелкопоместного дворянина. С этой точки зрения, рост и развитие современного спорта можно интерпретировать как первое средство, прописанное для борьбы с тем, что сейчас называется «стрессом кадрового работника».
890
Haley B. The Healthy Body in Victorian Culture. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1978. P. 24.
892
Hoppen K. T. The Mid–Victorian Generation, 1846–1886. Oxford: Oxford University Press, 1998. P. 33.
893
Holt R. Golf and the English suburb: class and gender in a London club, 1890–1960 // The Sports Historian. 1998. Vol. 18. No. 1. P. 80.
894
Riess S. A. Sport in Industrial America. Wheeling, 111.: Harlan Davidson, 1995. P. 16.