— Значит, нет. А ты не знаешь, где она может быть?
— Ну, ты даешь, дядя! — с восхищением глянул на него подросток, и фыркнул, — за придурка держишь, да? Нашел крайнего, щас! Я мальчик маленький, в самом начале пубертата, мне тестостерон все мозги отбил так что извиняй, обломчик! Знать ничего не знаю, помнить ничего не помню. Сами уж по сусекам скребите, авось, что и найдете, но точно не Сэнди. Она умная.
Ричард с сомнением посмотрел на сорванца: "Можно ли назвать умным ее поступок?"
— Ум — понятие относительное, и на самого умного всегда найдется более умный. — Да знаем, знаем! — замахал руками подросток, сморщившись, как от зубной боли. — На самого смелого более смелый, на самого красивого более красивый. Проходили! Вон Лацис.
Кивнул мальчишка в сторону белой беседки. — В беседке? — не понял король, немного растерявшись от такого резкого поворота беседы, вроде не о том говорили, да и у беседки никого нет.
— Нет, под! У-у-у, какой ты трудный, дядя, — укоризненно покачал головой мальчишка и закатил глаза вверх. — Че, не видно, что ли? Вон сидит, картинки свои малюет. Ладно, устал я от тебя, — парень развернулся и потопал назад, на ходу бросив, — минут через пять вернусь — обратно отведу, а то опять заблудишься. Вот встрял! Им делать нечего, а я блины холодными ешь. Вот и ходят, и ходят… И главное — Вик крайний. Че я, рыжий, что ли?
Ричард изумленно выгнул бровь, провожая мальчика расстерянным взглядом:
"Любопытный кадр, круче только Крис спросонья. Если и Лацис такой же… Н-да…"
И развернувшись, направился к беседке, одиноко маячившей в зарослях кустарников, и заглянул внутрь. Худой, остроносый мужчина в клетчатой рубахе с закатанными по локоть рукавами что-то увлеченно рисовал, сидя на резной скамейке за длинным столом, на краю которого красовался внушительный графин на подносе в окружении перевернутых фужеров.
Ричард не стал мешать высунувшему от усердия язык парню и, прислонившись к косяку беседки, стал терпеливо ждать, когда творческий процесс закончится, и на него обратят внимание. Минут через пять, Лацис мазнул посетителя любопытным взглядом и, не отрываясь от занятия, спросил:
— Вы от Микса? Вроде на завтра договаривались? Хотя, смотрите, эскиз почти готов. — Здравствуйте. Я вообще-то сам от себя. Вы Лацис? Парень замер, вздохнул, нехотя отложив карандаш, и повернулся, уставившись на нежданного гостя недобрыми серыми глазами. Ричард обреченно хмыкнул: "Понятно, почему Крис не хотел здесь появляться, «побрили» уже".
Вик и Лацис внешне были похоже не больше, чем белка летяга на медведя гризли, но характер и манеры, похоже, разделили на двоих. Серые глаза не хуже зеленых презрительно изучающие щурились, словно оценивали уровень интеллекта. Губы презрительно кривились, щас, мол, высветится процентная ставка маразма и умственного потенциала у Вас на лбу — тогда поговорим. Ричард почувствовал, что его идея безнадежна: этот «клетчатый» живописец «побреет» его, как и рыжий нахал, но решил не сдаваться и тяжело вздохнув, протянул руку:
— Меня зовут Ричард.
Лацис покосился на широкую ладонь незнакомца и с минуту посидел в раздумье, оценивающе окинув мужчину взглядом. Он прекрасно понимал, что перед ним представитель высшего сословья: шикарный, ультрамодный костюм, элегантные ботинки, легкая рубашка с ручной вышивкой тянули по стоимости на крыло звездолета плюс бронзовый загар, подтянутая, стройная фигура, которой мог позавидовать любой фанат бодибилдинга, королевская осанка, мужественное волевое лицо в обрамлении тщательно уложенных по моде длинных черных волос. Пронзительно-синие глаза умны и доброжелательны. Манеры воспитанника светских салонов, дивное видение из романтических снов особей женского пола. Кого-то он ему напоминал, но вот кого? Лацис встал и нехотя пожал протянутую руку.
— Лацис. — Простите, что отрываю вас от дел, но мне бы хотелось поговорить с вами об одном человеке.
Парень лениво прислонился к косяку беседки и, сложив руки на груди, скорчил рожицу не хуже Вика:
— Да, пожалуйста! Все равно мне нечего добавить к тому, что я уже сообщал вашему замороженному павлину.
— Вы не поняли, я насчет Сэнди, — уточнил король — А я вам про кого? — искренне удивился парень и посмотрел на гостя, как на слабоумного, — я и говорю: не знаю, не видел, не звонила, не приезжала, сообщу, как только так сразу. Все? До свидания.
Сказал, как отрезал. Ричард даже растерялся: "Гостеприимная семейка, ничего не скажешь. Вот и поговорили. Понятно, почему Вик вернется за мной через пять минут, больше и не понадобится".
— Может быть, все-таки, поговорим? — попытался еще раз король.
— О чем? — опять изобразил удивление парень и так искренне, что и не усомнишься, даже брови вверх поползли, делая удлиненное лицо еще более длинным и оттого комичным.
— Вам идет маска шута. Это ваше амплуа по жизни или метод общения с незнакомыми людьми? — начал закипать Ричард, глядя на слепленную для него, словно по заказу, придурковатую физиономию Пейджа. Он понимал, что таким способом его просто выставляют за ворота, оставляя ни с чем. Лацис лукаво глянул на него и тут же спрятал глаза, как нашкодивший недоросль.
— Просто удивительное дело, — начал он заунывным голосом пенять, разглядывая носки своих потертых сандалий. — До чего странные, невоспитанные люди обеспечивают нашу безопасность. Приходят без приглашения, отрывают от дел, оскорбляют. А в чем, собственно, дело? С какой стати я, уважаемый человек, патриот своего Отечества, законопослушный гражданин, отец пятерых детей, должен терпеть подобное издевательство над моей личностью? Что Вы ко мне прицепились? Я что, заряды ей подавал, когда она в нашего короля стреляла? Я человек мирный и мухи не обижу, любой скажет. У меня семья, дети, виноградники, заказы вон, на мебель. К правительству я лоялен, мне, что король Паул, что король Ричард — горизонтально. Ну, знал я девушку по имени Сэнди, и что с того? Мы люди простые, гостеприимные, друзей и знакомых у нас много, а это законом не возбраняется.
— Хватит кривляться, — смерил его тяжелым взглядом король. — Не знаю, что ты там себе придумал и о чем болтаешь, но я пришел к тебе как человек, а не как должностное лицо. Я не спрашиваю тебя, где она? Знаю, не скажешь, даже если знаешь. И зря. — Ричард вплотную подошел к Лацису и навис над ним. Парень оказался ниже, несмотря на то, что стоял на ступеньке, да и хлипкое телосложение не укрепляло его позиций, однако отчаянная решимость, вспыхнувшая в серых глазах, говорила, что он будет молчать, как достойный потомок какого-нибудь великомученика, хоть адскими муками грози, хоть все блага мира сули — не сдвинуть, не испугать, не переубедить. Ричард с сожалением посмотрел на парня, что он себе возомнил? — Ты думаешь, помогаешь ей, да? Думаешь ей так лучше? Хрупкая, маленькая, одинокая девочка после тяжелейшего ранения бегает по Галактике, не имея ни постоянного места жительства, ни денег, ни поддержки, ни родных, ни друзей! Ты можешь гарантировать, что ей так лучше? Аргументировать — чем? Можешь поручиться, что ей не придется пройти заново то, что она уже прошла раз? Ты действительно считаешь, что ей лучше жить одной, чем в окружении друзей?
Что-то мелькнуло в глазах парня: то ли страх, то ли сожаление, но тут же погасло.
— Я считаю, что она сама в состоянии решать, где, с кем и как ей лучше! — зло процедил он. — Она совершеннолетняя и сама разберется! И не жалоби меня! Бесполезно! Знаю я в окружение каких «друзей» она попадет — гранитные вышки острова Монтран, под бдительный присмотр Вашего коллеги, белобрысого снеговика! Так что шел бы ты вместе со всеми желающими ее видеть… в проктологию! И поглубже!
Ричард непонимающе нахмурился:
— Белобрысый снеговик — это не Крис Войстер, часом? Что за бред он вам преподнес? Причем тут Монтран?
— А ты не заешь? Святая невинность выискалась! Ангелочек, тоже мне! Нимб-то не давит? Лопатки не чешутся? — скорчил ехидную рожицу парень.
Ричард понял, что продолжать беседу бесполезно, от этого «чуда» он ничего путного не добьется и вытащил трубку. Лацис тут же смолк и напрягся, следя, как синеглазый набирает номер.
— Давай, звони! Меня куда — на Монтран или сразу в крематорий? Ричард глянул на него, как на тяжелобольного и уже неизлечимого: