исходя из его понимания сущности христианства, какие писания
должны быть нормативными.
Критика Маркиона отцами церкви относилась к тем же положе-
ниям вероучения, что и критика гностицизма вообще: он отрицал
Бога как творца и проповедовал об ином боге, а не о творце неба и
земли; своей докетической христологией он отрицал воплощение;
также в его учении не оставалось места для воскресения плоти.
Спасения могла достичь лишь душа, но не тело, принадлежащее
материи.
4. ОТЦЫ-АНТИГНОСТИКИ
из книги БЕНГТ ХЕГГЛУНД - ИСТОРИЯ ТЕОЛОГИИ
(ИРИНЕЙ, ТЕРТУЛЛИАН,
ИППОЛИТ)
Борьба с гностицизмом во многих отношениях отразилась на
богословии, сформулированном отцами Церкви первых веков. Важ-
но учитывать опровержение гностицизма как контекст для изложе-
ния христианской веры, с которым мы встречаемся в трудах так
называемых отцов-антигностиков. В их произведениях в центре
стоит вера в сотворение, в отличие от более поздней западной
традиции, в которой учение о спасении часто было объектом ос-
новного интереса за счет других догматических вопросов. Гности-
ческий идеализм с его отрицанием сотворения побуждал отцов
Церкви также подробно рассмотреть учение о Боге и учение о со-
творении, наряду с вопросами о человеке, о воплощении и о вос-
кресении плоти. Другой характерной чертой является номисти-
ческий основной подход, который, например, проявляется у
Тертуллиана. Его также следует отчасти рассматривать на фоне
гностицизма с его проповедью свободы от Закона и превратным
истолкованием учения апостола Павла об оправдании в антиноми-
ческом направлении (Маркион).
ИРИНЕЙ
Ириней родился в Малой Азии и, будучи ребенком, общался с
Поликарпом Смирнским, который был, в свою очередь, учеником
апостола Иоанна и произвел на Иринея глубокое впечатление. В
своей теологии он также наиболее близок малоазийской
29
традиции, восходящей к Св. Иоанну. Но свое главное дело Ири-ней
совершил на Западе. Около 177 года он стал епископом в
Лионе и оставался там до самой смерти (в начале III века).
Из наследия Иринея до нашего времени дошли лишь два произ-
ведения. Одно из них — подробное опровержение гностиков,
«Adversus haereses», сохранившееся в латинском переводе, наряду
с фрагментом греческого подлинника. Другое произведение,
«Epideixis», представляет собой изложение основных учений «апо-
стольской проповеди». Ранее оно было известно лишь по названию,
но было вновь открыто в 1904 году в армянском переводе.
Основная цель богословских трудов Иринея состояла в том,
чтобы защитить веру, хранимую с апостольских времен, от новых
учений гностиков. Угрозу для христианства прежде всего пред-
ставлял гнозис Валентина, поскольку он разрушал единство Церкви
и стирал границы между христианством и языческими религи-
озными построениями.
Иринея называют отцом кафолической догматики. В этом вы-
ражении есть определенная доля истины, поскольку он впервые
попытался дать единое и целостное представление о содержании
Писания. Ириней отвергает идеи апологетов о христианстве как
истинной философии. Он не желает пользоваться методологией
греческих мыслителей или представлять содержание откровения
как новую, более совершенную философию. Для него библейская
традиция — это единственный источник веры.
Таким образом, Ириней был подчеркнуто библейским бого-
словом. В то время как гностики искали откровения в независимом
от Писания скрытом знании, в мифах и мистической мудрости, он
исходит из Писания как единственного основания веры. Ветхий и
Новый Завет есть средства, через которые нам дается откровение
и изначальное предание. Ириней считает, что кроме Ветхого
Завета, который в первую очередь является основой вероучения,
равным авторитетом обладает новозаветное собрание писаний,
которое в основном включает произведения, входящие в
современный канон. Однако термин «завет» в этой связи не
используется. В это время еще не произошло официальной
фиксации канона. Часть новозаветных писаний считались спор-
ными, при этом некоторые считали их каноническими,
тогда как другие оспаривали их апостольский авторитет. Однако в
общих чертах отграничение новозаветного канона произошло еще
до времени Иринея. Об этом свидетельствует то, как он сам ис-
пользует Писание.
30
Для Иринея не существовало обычного в более поздней догма-
тике противопоставления между Писанием и преданием. Устное
предание, к которому он обращается как к решающему авторитету,
есть учение апостолов и пророков, доверенное Церкви и пе-
редаваемое в ней посредством тех, кто принял весть от апостолов.
Таким образом, по содержанию оно есть не что иное, как
проповедь, записанная в Ветхом и Новом Завете. Гностики же,
напротив, искажают учение Писания, поскольку опираются на
собственные, не связанные с апостолами предания. В
известном фрагменте (Adv. haeres. 111,3) Ириней приводит не
прерывавшийся с апостольских времен перечень епископов Рима
как указание на то, что Церковь (а не еретики) сохраняет истинное
предание. Однако было бы преувеличением видеть в этом тексте
развившуюся в более поздний период теологию преемственности,
поскольку для Иринея первичным является содержание учения, а
не рукоположение для служения.
Иногда Ириней говорит об авторитетности учения как о «regula
veritatis», правиле истины. Подобным образом отцы церкви часто
говорят о «regula fidei», правиле веры как о решающей инстанции в
вопросах вероучения. О содержании этих понятий ведутся про-
должительные споры: некоторые желают видеть в них указание на
конкретное крещальное вероисповедание,
сформулированное в борьбе с еретиками, тогда как другие
истолковывают правило веры как обозначение Священного
Писания. «Истина», которая является для Иринея «мерилом» (в
связи с этим используется греческое слово «KOCVOOV») — это сам
явленный порядок спасения, о котором свидетельствует Писание и
краткое изложение которого представлено в крещальном
исповедании веры. Таким образом, термин «правило истины» не
закреплен за определенной формулой и также не обозначает
Писания как кодекса учения, но связан с данной в откровении
реальностью («veritas»), о которой свидетельствует крещальное
исповедание веры и Писание, а также проповедь Церкви, которую
стремится изложить и описать Ириней в соответствии с подлинным
апостольским преданием и в противовес измышлениям гностиков.
Таким образом, Ириней выводит свое богословие из Писания.
Он излагает Божий порядок спасения от сотворения мира до
завершения его истории («OIKOVOUIOC salutis»). Время для Иринея
— это ограниченная эпоха, имеющая начало в сотворении
и продолжающаяся до завершения. С обеих сторон она окружена
вечностью. Спасение осуществляется во времени. Здесь Бог со-
вершает дела, о которых повествует Писание и которые имеют
31
целью спасение человека. Для гностиков спасение было не исто-
рией, а идеей, философской схемой, имеющей целью через гно-зис
возвысить душу над преходящим миром и воссоединить ее с
божественным первоначалом. Для Иринея спасение — это под-