спасение должно быть делом Самого Бога. Но в то же время для
Августина благодать означает обновление человека. Его воля пре-
ображается, в него вливается любовь, так что он действительно
может творить добро и быть Божиим сотрудником в вере. В
определенном смысле Августин видит цель именно в этом
обновлении. Именно любовь к Богу, «caritas», является
предпосылкой спасения. Это вносит определенные различия по
сравнению с истолкованием посланий апостола Павла в эпоху
Реформации. Для Лютера и последующей лютеранской традиции
оправдывает одна вера, то есть вера в Христа, невзирая на наши
дела. По мнению Августина, спасает также вера, но та вера,
которая творит добро, которая связана с «caritas» и находит
выражение в ней. Вытекающие из любви действия
рассматриваются как заслуги, которые однажды будут вознаг-
раждены. Но в то же время подчеркивается, что такие заслуги воз-
можны лишь по благодати. «Когда Бог увенчивает наши заслуги,
Он увенчивает не что иное, как Свои собственные дары» (Epist.
194,19).
80 «Исцеляющая благодать». — Прим. перев.
81 «Вливание любви». — Прим. перев.
82 «Дай, что велишь, повели, что хочешь». — Цит. по: Блаженный Августин,
«Творения», т. 1, с. 642, Спб, 1998. — Прим. перев.
из
По мнению Августина, причиной и предпосылкой спасения яв-
ляется не только прощающая божественная благодать, но и влитая
любовь. Основанием спасения действительно является только бла-
годать, а не свободная воля, но в действии благодати принимается
во внимание не столько «чуждая» праведность Христа, вменяемая
нам, сколько изменение, происходящее в жизни рожденного вновь
человека под действием излитой любви.
Наиболее сильно противостояние пелагианству отразилось в
учении Августина о предопределении. Благодать, которая
является единственной причиной спасения человека, есть любящая
воля Божия; поэтому в то же время она всемогуща. Это
всемогущество означает, что спасение человека зависит только от
воли и решения Бога. Бог от вечности избрал некоторых людей,
чтобы вырвать их из испорченной массы и чтобы они стали
сопричастны спасению. Таким образом, деяние благодати в
порядке спасения состоит лишь в исполнении во времени того, что
заложено в вечном и скрытом решении Бога. Августин связывает
это со словами из Рим. 8:30: «А кого Он предопределил, тех и
призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и
прославил».
Итак, то, что человек спасается, в конечном счете основано на
воле Божией, а не на чем-либо в самом человеке (не на заслугах
или свободной воле). Для Августина это значит, что тот, кто был
избран, также однажды будет спасен. Если он когда-то пришел к
вере, невозможно представить себе его отпадение. Благодать дает
ему не только веру, но и «donum perseverantiae».83 Такая точка зре-
ния получила название «неотвергаемая благодать», «gratia irresis-
tibilis» (сам термин появился позднее). Августин считает,
что и вне церкви могут быть люди, предопределенные к спасению,
которые будут спасены по всемогуществу благодати без обычных
средств.
Далее, из учения о предопределении Августин делает вывод
0 том, что если кто-либо не спасен, это также зависит от
воли
и решения Бога или точнее от того, что Бог не хотел этого или не
принял такого решения. Ибо без воли и всемогущества Божия не
может произойти ничего. Невозможно постичь, каким образом
эта мысль сочетается с мыслью о любви Божией. Слова
из
1 Тим. 2:4 («Бог хочет, чтобы все люди спаслись») являются кам
нем преткновения для всех, кто учит о двойном предопределе
нии. По истолкованию Августина, они относятся ко всем классам
или видам людей.
83 «Дар стойкости». — Прим. перев. 114
В своем учении о предопределении Августин сделал крайние
выводы из учения о благодати как единственной основе спасения.
Более позднее богословие обычно не принимало этих выводов и не
признавало учения о неотвергаемой благодати, а также теории
двойного предопределения. Однако эти идеи продолжали
доставлять беспокойство, будучи наиболее резкой
противоположностью пела-гианских тенденций. К ним снова и
снова обращались те богословы, которые желали быть верными
последователями Августина.
115
СРЕДНИЕ ВЕКА От АВГУСТИНА ДО ЛЮТЕРА
из книги БЕНГТ ХЕГГЛУНД - ИСТОРИЯ ТЕОЛОГИИ
12. СПОР ОБ
АВГУСТИНИАНСТВЕ.
ОРАНСКИЙ СОБОР 529 ГОДА
Учение Августина о благодати и о предопределении, послу-
жившее поводом для ожесточенных споров уже среди его совре-
менников, продолжало стоять в центре богословских дискуссий в
течение всего периода Средних веков, а отчасти и после Рефор-
мации. При этом на первый план дискуссии выдвигались сле-
дующие проблемы: сфера действия свободы воли, функция бла-
годати при обращении и обновлении человека, значение пред-
определения.
Уже при жизни Августина, среди монахов в городе Гадрумет (к
югу от Карфагена) возник спор относительно его учения о бла-
годати. Некоторые толковали его таким образом, что человек не
имеет свободы воли и что его дела не имеют значения для послед-
него суда. Другие возражали: благодать поддерживала свободную
волю, поэтому человек был в состоянии делать добро; каждый бу-
дет судим по своим делам. С этим соглашался сам Августин, под-
робно обосновавший свою точку зрения в произведениях «De gratia
et libero arbitrio»84 и «De correptione et gratia».85
Особое противостояние идеям Августина в Галлии было в так
называемом полупелагианском направлении. В частности, его
приверженцы выступали против учения о предопределении, которое
они истолковывали как фатализм, и против идеи о неспособности
воли к вере и к добру вообще. Августин, узнав об этой критике от
своих учеников Проспера и Илария, ответил на нее, среди прочего,
в произведениях «De praedestinatione sanctorum»86 и «De dono
perseverantiae».87
Полупелагианские взгляды формулировал прежде всего ИОАНН
КАССИАН (ум. 430/435), основатель монастыря Св. Виктора в Мас-
силии (ныне Марсель). Следует отметить, что полупелагианство не
следует теории Пелагия, но обращается назад к восточной тра-
84 «О благодати и свободной воле». — Прим. перев.
85 «О наказании и благодати». — Прим. перев.
86 «О предопределении святых». — Прим. перев.
87 «О даре стойкости в вере». — Прим. перев.
116
диции до Августина; согласно полупелагианству, ереси Пелагия
можно избежать не впадая в крайности учения Августина о благо-
дати. Кассиан исходит из монашеского опыта и подчеркивает как
реальность греховной испорченности, так и возможность человека
к достойным стремлениям. Грех унаследован от Адама и весь че-
ловеческий род причастен к его согрешению. Поэтому без помощи
благодати человек не может обрести спасение или упражняться в
добродетели. Но он несет в себе семя добра, которое нужно лишь
пробудить к жизни посредством благодати. По своей свободной
воле человек может отвергнуть благодать или устремиться к ней.
При обращении иногда Бог предпринимает инициативу, иногда Он
ожидает решения нашей воли, так что наша воля предшествует
Божией. Бог не желает, чтобы кто-то погиб. Когда это происходит,
это противоречит Его воле.