полностью лишен свободы воли. Она целиком и полностью
является божественным качеством, которое можно приписать
лишь Самому Богу. По мнению Эразма, человек имеет
возможность принять решение в пользу благодати или отвергнуть
ее. Иначе призывы Писания были бы лишены смысла. Лютер,
напротив, считает, что представление о свободной воле в этом
контексте не имеет никакой поддержки в Писании, несмотря на то,
что можно привести множество авторитетов из церковного
предания. Такой свободной воли вовсе нет. Она является чистой
иллюзией. Спасение зависит лишь от совершающей все воли
божественной благодати. Что касается призывов Писания, они
обращены не к свободной возможности творить добро, но имеют
целью еще более показать неспособность человека избавиться от
своего действительного состояния. В этом и состоит цель Закона.
Как было показано ранее, в период Средневековья вырастает
представление о «meritum de condigno», как подготовке естествен-
ного человека к благодати. Эту традицию продолжает Эразм —
хотя его взгляд можно скорее назвать рационалистическим гума-
низмом под влиянием мистики позднего Средневековья. Отвергая
мнение Эразма, Лютер выступает вообще против психологического
подхода, характерного для средневекового «ordo salutis», который
приводил к взвешиванию благодати и заслуг по сравнению друг с
другом.
В богословии Реформации учение о заслугах, занимавшее фун-
даментальное положение в средневековой традиции, было полнос-
тью отвергнуто или пересмотрено, начиная с основания. Если за-
слуга обозначает дело, посредством которого целиком или
частично заслуживается благодать или блаженство, идея
человеческого действия как «заслуги» вовсе не соединима с
учением Лютера об оправдании. В теологии Лютера библейское
учение о вознаграждении за добрые дела рассматривается вне
связи с учением об обретении спасения. Тем самым преобразуется
также сама концепция добрых дел, когда она становится частью
лютеранского богословия.
158 «О рабстве воли». — Прим. перев.
193
Свободу воли, которую отрицает Лютер, Эразм определяет как
способность присоединиться к тому, что ведет к вечному блажен-
ству или отвернуться от этого. Под свободой также
подразумевается способность делать добро в духовном смысле
слова или выбирать между добром и злом. Следовательно, когда
эту свободу отрицают, это не означает детерминизма в обычном
смысле слова.
Лютер проводит строгое различие между двумя царствами или
сферами. Первое царство подчинено разуму и охватывает мирские
вещи, второе включает веру и божественные вещи. Человек имеет
свободу воли в отношении первого, но не в отношении второго.
Таким образом, Лютер говорит о «libertas in externis».159 Существует также
естественное благо, которое разум может знать и к которому
может стремиться. Но это не означает разрушения целостности:
перед Богом человек является грешником и лишь по милосердию
Божию он считается праведным по вере во Христа. Таким же
образом, несвободная воля целиком определяет человека и
означает его рабство греху. Дело обстоит не так, как считали в
схоластической традиции, будто благодать и свободная воля
взаимодействуют при спасении человека, но спасение целиком и
полностью является деянием благодати.
д. Учение о благодати и предопределении. Лютер толкует
понятие «благодать» («gratia») в его исходном смысле: оно
означает Божие благорасположение («favor Dei») или Божию
любовь, действующую для спасения человека. Благодать — это не
влитое качество, возвышающее естественную благость человека
до сверхъестественного уровня и делающее добродетель
возможной, как считали в эпоху схоластики. В человеке есть лишь
грех и вражда против Бога. Поэтому спасение целиком и
полностью является деянием благодати. При этом Сам Бог
непосредственно действует Своим Духом, а не только силой
благодати, которая сообщается человеку. В богословии Лютера
благодать в первую очередь выступает не на фоне отсутствия в
человеке сверхъестественного блага, но на фоне гнева Бо-жия,
осуждающего человека из-за греха. Единственное основание
спасения — это явленная в Христовом Евангелии тайна примире-
ния. Воля божественной благодати соединена с Божиим всемогу-
ществом и поэтому является единственной причиной веры, при-
нимающей Божий обетования, так же как и причиной всякого блага,
которое есть в человеке.
Связь между благодатью и всемогуществом Божиим
становится для Лютера отправной точкой прежде всего для
представленного
159 «Свобода в отношении внешних дел». — Прим. перев. 194
в «De servo arbitrio» понимания предопределения. Человек не сво-
боден и полностью не способен содействовать своему спасению,
но все совершает Бог, и с неизменной необходимостью Он участ-
вует во всем, что происходит, как в добре, так и во зле. Становится
ли тогда Бог, по мнению Лютера, причиной зла? С одной точки
зрения, Он становится ей, ибо ничто не происходит без Его воли и
без Его активного содействия. Он является действующей и
побуждающей силой во всем. Но происходящее зло не зависит от
Бога, но заложено в действии греховных орудий. Лютер использует
здесь образ плотника, который работает плохим топором и поэтому
достигает плохого результата, хотя он сам — хороший плотник.
Самая сложная проблема возникает, когда эта мысль, о содействии
Бога всему связывается с учением о благодати.
Если неизменная власть и решение Бога определяют спасение и
погибель человека, почему Бог тогда не позволяет всем людям
спастись? Разве тогда вина за погибель не ложится на Самого
Бога, который в Своем всемогуществе допускает осуждение че-
ловека? Лютер следующим образом рассматривает возникающие
здесь проблемы:
Следует проводить различие между тем, что относится к скры-
тому Богу, и тем, что Бог открыл в Своем Слове. То, что
Бог в Своем всемогуществе действует даже во зле, относится к
тому, что характеризует скрытого Бога («Deus absconditus»). В
Евангелии же, напротив, сказано, что благодать Божия
предлагается всем, и что Бог хочет, чтобы все люди спаслись.
Человек должен держаться этого откровения, а не предаваться
тщетным размышлениям о скрытом и неисследимом
божественном величии.
Осуждение постигает человека как справедливое наказание за
его грех, и таким образом, является следствием Божией
праведности. Но если спасение и погибель целиком и полностью
находятся в руках Божиих, возникает вопрос о том, почему Бог не
изменит волю тех, кто идет к погибели. Ответить на этот вопрос
нельзя, он относится к тому, что не дано в откровении. Лютер в
этой связи использует различие между природным светом, светом
благодати и светом славы. Существуют такие вопросы, которые
получат объяснение лишь в свете благодати, например, почему
добрые страдают, тогда как злые благоденствуют; человек не
может понять этого лишь в естественном свете. Также есть такие
вопросы, которые становятся понятны не в свете веры или
благодати, но лишь в свете славы. К ним относится тайна
предопределения. Лишь в вечности будет ясно, что совершенная
справедливость и любовь Бога проявляется в том, что Бог