разностороннее образование в том числе и в области юриспру-
денции. В вопросах евангельского богословия он был в основном
218
самоучкой и познакомился с идеями Лютера главным образом по-
средством чтения его трудов. Из-за своей веры он был вынужден
бежать из Франции в 1534 году и прибыл в Базель, где в 1536 году
издал катехетическое сочинение, «Institutio religionis christianae».182
В том же году он приехал в Женеву, где стал вождем Реформации
и где, часто с помощью жестких мер, ввел строгую церковную
дисциплину и создал новый порядок в общине, построенный на
организации пресвитеров и на тесной связи с мирской властью.
Кальвин умер в Женеве в 1564 году.
Уже в «Institutio» 1536 г. Кальвин излагает в основном сформи-
ровавшиеся реформаторские взгляды. Но в более поздних изданиях
(1543 и 1559 гг.) он превращает это произведение в подробную
догматику, сравнимую с «Loci» Меланхтона, но организованную
более строго и систематично. Третье издание (1559 г.), последнее
под редакцией Кальвина, подразделяет содержание учения
на 4 книги, первая из которых говорит о Боге как Творце, вторая —
о Боге как Спасителе, третья — о том, как мы принимаем благо-
дать Христа, и четвертая — о внешних средствах, через которые
Бог приглашает нас и сохраняет нас в общении со Христом (цер-
ковь и Таинства). Кроме «Institutio religionis christianae» наследие
Кальвина включает множество небольших произведений, пропове-
ди и письма, а также комментарии почти ко всем книгам Библии.
Хотя Кальвин в некоторых отношениях продолжает традицию
Цвингли и Буцера (в первую очередь в сфере церковной политики),
не следует забывать о том, что он прежде всего считает себя
верным учеником Лютера и утверждает, что в основном придер-
живается той же точки зрения, что и Лютер. Однако, как и
в случае Меланхтона, его богословие несет иной отпечаток,
нежели теология Лютера, и в нем также проявилось влияние других
идей. Кратко рассмотрим важнейшие идеи Кальвина.
Центральное место в богословии Кальвина занимает
представление о славе Божией. «La gloire de Dieu» является
целью всего божественного миропорядка, порядка спасения, а
также целью действий человека. «Totum mundum [Deum] hoc fine
condidisse, ut gloriae suae theatrum foret»183 (C. R. 36, 294). Дела
христианина должны слу-
182 «Наставление в христианской вере». — Прим. перев.
183 «(Бог) создал весь мир с целью, чтобы он стал театром во славу Его». —
Прим. перев.
219
жить цели возрастания славы Божией. Абсолютное подчинение
воле Божией и послушание Его Закону является, по мнению
Кальвина, основанием веры. Усердным трудом в своем призвании
и активным участием в деле Царства Божия христианин должен
доказать свою веру и в то же время возвеличить славу Божию.
В тесной связи с идеей о «gloria Dei» как цели бытия мира выс-
тупает учение о Божием провидении, «providentia Dei»: все
происходящее направляется всемогущей волей Божией и
происходит при Его активном содействии. В сферу Божия
содействия включаются поступки человека, а также зло. Возможна
ли при этом какая-либо свобода? Кальвин отвечает на этот вопрос,
говоря о том, что это Божие провидение действует не как внешнее
принуждение («coactio externa»), но означает лишь, что все
происходящее подчиняется высшей необходимости («necessitas»).
Таким образом, психологическая свобода в действиях человека не
исключается.
По мнению Кальвина, участие Бога в происходящем зле не сле-
дует понимать лишь как допущение («permissio»), в этом
проявляется Его действующая, но непостижимая для нас воля.
Следовательно, Бог также желал грехопадения первого человека и
предопределяет некоторых людей к погибели, не давая им Своего
Духа.
Из этого следует доктрина о предопределении, которую часто
называют «центральным учением» кальвинизма. Так же, как все
бытие мира подчиняется Божию провидению, спасение или
погибель каждого человека зависит от всемогущей воли и
предопределения Божия. Или, говоря словами самого Кальвина:
«Мы называем предопределением решение Бога в вечности,
согласно которому Он Сам определил, что Он желает для каждого
человека. Ибо не все созданы одинаково: но некоторые
предопределены к вечной жизни, а другие — к вечному
осуждению. И поскольку кто-то создан для одного или другого
удела, мы говорим, что он предопределен к жизни или к смерти»
(С. R. 29, 864 = Institutio III, 21,5).
Итак, речь идет о предопределении как к спасению, так
и к погибели, о двойном предопределении. Кальвин подчеркивает,
что осуждение также зависит от вечного предопределения Божия, и
считает, что это ни в коем случае не следует замалчивать в про-
поведи. Осуждение и вечное наказание нечестивых также служит
славе Божией. Бог не является источником зла, но зло осуществ-
ляет тайный неисследимый замысел Божий. В осуждении Бог
также остается праведным, поскольку эта праведность превыше
всех че-
220
ловеческих норм. Поэтому она непостижима и относится к скрытой
сущности Божией.
Кальвин считает, что это понимание предопределения должно
не разрушать, но скорее укреплять уверенность человека в своем
спасении. Он утверждает, что благодаря этой идее, становится
ясно, что спасение человека основано на вечном решении, а не на
его собственных делах. Следовательно, идея двойного предоп-
ределения, как и у Августина, является высшей гарантией спасения
только по благодати. Далее, вечное решение теснейшим образом
связывается с осуществляемым во времени порядком
спасения. Призвание к оправданию является определенным знаком
того, что человек избран. Соответствующим образом, отвергнутые
получают знамения своей погибели в том, что они лишены знания о
Христе или освящения.
Идея предопределения у Кальвина предполагает праведность
Бо-жию, которая превосходит все, что называют праведностью
люди. Порядок, существующий в Боге, нельзя мерить той же
мерой, что и порядок сотворенного мира. Его также нельзя
объяснить человеческим разумом. Однако в то же время Кальвин
утверждает, что существует определенная связь между
божественной и человеческой праведностью. В сотворенном мире
человек имеет свидетельство о Боге и с помощью своего разума
может достичь определенного знания о Нем, так называемого
естественного знания о Боге. Таким же образом, закон,
господствующий в творении, является образом вечной праведности,
существующей в Боге. Через знание об этом законе человек
приходит к знанию о вечном Законе Божием и о праведности Бога.
Следовательно, между божественным и сотворенным одновре-
менно существует сходство и противоположность или различие.
Это представление, соответствующее средневековому
томистскому учению о «analogia entis» также наложило отпечаток
на учение Кальвина о предопределении. Праведность, которая
выражается в том, что Бог отвергает человека на основании
вечного решения, непостижима для людей и противоречит тому,
что мы обычно называем праведностью. И все же, это отвержение
является выражением божественной справедливости и
соответствует Божией праведности. Бог не может находиться вне
всякого закона (быть «exlex»), а предопределение не может быть
выражением слепого произвола.
При определении места Кальвина в истории богословия необ-