сфере он не может совершить ничего хорошего и, следовательно,
не может содействовать обращению. Здесь богословы следуют
Формуле Согласия, отвергая синергизм Меланхтона, и, разумеется,
более грубые формы синергизма.
Но в «Locus de libero arbitrio» вопрос рассматривается в более
широком контексте. По существу, обсуждается не проблема
детерминизма и не психологический аспект функции воли и ее
способностей, хотя иногда эти вопросы и затрагиваются. Но
прежде всего создается целостное представление о человеке в
контексте порядка спасения. Вслед за Августином и
средневековой традицией говорится о человеке «до грехопадения»,
«после грехопадения, но до обращения», «рожденном вновь
(свыше)» и, наконец, о человеке «после воскресения». Свобода
воли в приведенном выше смысле слова, как способность творить
добро в духовной сфере, на этих различных стадиях определяется
по-разному. В изначальном состоянии человек был свободен
делать добро, эта способность была заложена в праведности,
данной при сотворении; после грехопадения наступает
вышеописанное состояние: человек совершенно не способен делать
добро; через новое рождение его свобода частично
восстанавливается («libertas restituta»), так что он может
содействовать благодати и бороться с грехом; состояние
совершенства приносит окончательное освобождение от рабства
греха.
В связи с этим, свобода рассматривается не как психологичес-
кий фактор (то, что волевое действие имеет «добровольный»
характер), но по отношению к избираемому объекту. При этом
проводится различие между телесными вещами («res corporales»),
то есть «низшей сферой» или «общественным благом» и
духовными вещами («res spirituales»), то есть истинным страхом
Божиим, чистой любовью и т.д. В отношении первых свобода в
определенной степени сохраняется и после грехопадения. Человек
может в определенной мере следовать внешней, гражданской
праведности. Но
268
в духовном плане, как уже было сказано, свобода полностью уте-
ряна; это также означает, что человек не в состоянии
содействовать своему спасению или совершать добрые дела перед
Богом.
е. О законе и Евангелии; о покаянии. Выше уже говорилось о
Слове как средстве благодати. Функция божественного слова в
порядке спасения рассматривается более подробно в учении о
законе и Евангелии. Через действие закона и Евангелия (и только
через него) человек обращается и переходит из состояния смерти и
гнева к жизни. Это событие также называется покаянием
(«poenitentia»).
В отношении понятия закона было принято меланхтоновское
определение закона как «вечной и неизменной мудрости и правил
праведности перед Богом». Этот «lex aeterna» отражается в
праведности первых людей, а затем в явленном на горе Синай
Десятисло-вии. Закон требует не только внешних деяний, но
соответствия всего человека воле Божией («lex spiritualis»). Этот
же закон был совершенным образом исполнен через послушание
Христа и является образцом благочестивой и святой жизни для
христиан, а также образом того совершенства, которое ожидает их
в вечной жизни.
Поскольку человек не может исполнить требования закона, за-
кон, вместо того чтобы быть правилом для его поведения, разоб-
лачает грех, обвиняет его и осуждает всех, кто не освобождается
от осуждения закона божественной благодатью Христова искупле-
ния. Этот оправдательный приговор содержится в Евангелии, ко-
торое в отличие от закона не известно человеческому разуму без
откровения через слово Божие, данное пророкам и апостолам.
Евангелие как проповедь об искуплении, свершившемся во Христе,
является утешающей и назидающей вестью. Отвергнуто пред-
ставление о том, что Евангелие также обвиняет во грехе и, таким
образом, дополняет закон. Если рассматривать эти понятия в стро-
гом смысле, закон означает то слово, которое угрожает, обвиняет и
осуждает, тогда как Евангелие утешает, исправляет и спасает.
Евангелическое понятие покаяния формируется в тесной связи с
учением о законе и Евангелии. Покаяние приравнивается к об-
ращению («conversio»), тому явлению, посредством которого за-
жигается вера, и человек переходит от состояния гнева к состоя-
нию благодати. Поскольку считается, что это происходит лишь
через Слово, покаяние определяется как действие закона и Еван-
гелия на человека. Вместо средневекового определения покаяния
как «contritio», «confessio» и «satisfactio» решающее событие пред-
ставлено как «contritio» и «fides», сокрушение и вера. Первое про-
изводится законом, второе — Евангелием. Через закон человек
269
приходит к осознанию греха и гнева Божия, а также к раскаянию;
через Евангелие зажигается вера или уверенность в прощении гре-
хов ради Христа, тем самым восстанавливается сокрушенная со-
весть. За этой верой, как ее плоды, следуют добрые дела, ис-
правление жизни. В интересах ясности отвергнуто представление о
том, что добрые дела также следует отнести к покаянию. В стро-
гом смысле слова оно состоит лишь из «contritio» и «fides».
В период поздней ортодоксии эти представления о евангели-
ческом покаянии были заменены и дополнены подробным рас-
смотрением различных актов, посредством которых Святой Дух
«прилагает» спасение к отдельному человеку (говорили о «gratia
Spiritus sancti applicatrix»). В этом «ordo salutis» выделяли, например,
следующие моменты: призвание («vocatio»), просвещение
(«illuminatio»), новое рождение и обращение, обновление («гепо-
vatio») и мистическое соединение («unio mystica»). Это учение о
«порядке благодати» в своем происхождении восходит к учению
Августина о благодати. Однако оно обрело это своеобразное
оформление лишь в догматике поздней лютеранской ортодоксии, а
затем стало центральным пунктом в богословии пиетизма. В то же
время, в ортодоксальном изложении подчеркивается, что
различные понятия не обозначают разных стадий, которые нужно
пройти. Различие между понятиями «justificatio», «conversio»,
«regeneratio» проводится лишь в интересах логики, для того чтобы
осветить различные стороны одного и того же единого события.
ж. О вере и делах. Вера, являющаяся «инструментом»
оправдания («fides justificans»), в отличие от «fides historica»
(простого признания истинности фактов веры) описывается как
одновременно «notitia», «assensus» и «fiducia». «Знание» веры
(«notitia») обращено к изложенному в Писании божественному
Слову, с которым присоединяется верующий («assensus»). Как
«упование» («fiducia») вера обращена к божественной благодати,
обещанной во Христе.
В вере заключены оправдание («justificatio») и возрождение
(«regeneratio»), связаные с прощением грехов, а не с конкретным
преображением, которое является следствием веры («renovatio»). В
поздней ортодоксии в связи с этим говорится о мистическом
соединении («unio mystica») как высшей точке акта веры: в новом
рождении происходит «субстанциональное» соединение между Бо-
гом и душой; Святая Троица создает обитель в верующем.
Плодом веры становятся добрые дела. Обновление, или «новое
послушание» («nova obidientia») означает начало преображения
человека в соответствии с тем образом, по которому он когда-
270
то был сотворен. Соответствие закону Божию делает его деяния
хорошими, но поскольку никто не может исполнить закон, можно